Никонов, С. А. "Караульные росписи" монастырских промысловых становищ Мурманского берега XVIII в. как исторический источник // VII Ушаковские чтения, [Мурманск, 11-13 марта 2010 г.] / Федер. агентство по образованию, Мурм. гос. гуманитар. ун-т [и др.]. – Мурманск, 2011.

сведения о стоимости того или иного предмета промысла, вида съестного «запаса» и т.п. Такие данные содержали только «росписи» Кильдинского становища, в «росписи» Йоканьгского становища стоимость продуктов и предметов не вносилась по той простой причине, что расценки за испор ченное и пропавшее имущество, для двух становищ устанавливались об щие. Поздняя «роспись» 1754 г. уже не содержит сведений о стоимости предметов промысла и продуктах; 3. Конечный протокол, включавший в себя обязательства карауль щиков за сохранность имущества, сведения об оплате труда (денежной и натуральной) и имя составителя документа. Впрочем, в рассматриваемых источниках встречаются и отступления от «идеального варианта» заклю чительной части формуляра. Так, в двух «росписях» Николо-Корельского монастыря (1747, 1748 гг.) нет условий об обязательствах караульщиков за сохранность вверяемого им имущества, как впрочем, нет и сведений о раз мере оплаты труда. В 5 других «росписях» того же монастыря, об оплате труда говориться неопределенно («деньги взяты сполна все наперет»). Также не содержат сведений об оплате труда караульщиков и две ранние «росписи» Кильдинского становища Соловецкого монастыря, в то время как в «росписи» 1754 г. такие данные присутствуют. Сведения об оплате труда имеет и ранняя «роспись» Йоканьгского становища. Нет сведений об оплате труда и в 2 «росписях» Холмогорского архиерейского дома. В качестве караульщиков практически во всех известных нам «рос писях» представлены жители лопарских погостов Кольского уезда: Воро- ненского (Холмогорский архиерейский дом и Крестный Онежский мона стырь), Семиостровского и Ловозерского (Николо-Корельский монастырь), Йоканьгского погоста (Соловецкий монастырь). Исключение составляют «росписи» Кильдинского становища Соло вецкого монастыря. Здесь в качестве караульщиков выступают военно-слу жилые (солдаты и стрельцы) и посадские представители Кольского острога, а также выходцы из поморских волостей ведшие промысел на Мурмане. И это несмотря на то, что Кильдин был местом летней кочевки и ведения про мыслов нескольких лопарских погостов1. Возможно, данная особенность - использование на Кильдинском становище труда русских караульщиков - связана с утратой лопарями угодий на о-ве. Не настаивая на данном пред положении, отметим, что этот вопрос еще требует своего изучения. Несмотря на немногочисленность рассматриваемых источников, все же, можно заметить, что состав караульщиков был устойчивым и из года в год в караул вступали одни и те же лица2. Более того, в «росписях» Холмо 1 Кучинский М.Г. Саами Кольского уезда в XVI-XV1II веках. - С. 105-106. 2 Так, среди караульщиков Николо-Корельского монастыря трижды (1741, 1742 и 1743 гг.) упоминается Никита Дмитриев сын Голой (Голодной, Холодной), дважды его сын Ермола Никитин сын Голой (1745, 1747 гг.) и, наконец, шесть раз Леонтий Яковлев сын Шаршин (ІЦаршин) (1741, 1742, 1743, 1745, 1747 и 1748 гг.). По одному 239