Никонов, С. А. Кто в море не ходил, тот Богу не маливался : промысловая колонизация Мурманского берега и Новой Земли крестьянами и монастырями Поморья в XVI-XVIII вв. / С. А. Никонов ; Министерство науки и высшего образования Российской Федерации, Федеральное государственное бюджетное образовательное учреждение высшего образования «Мурманский арктический государственный университет». - Санкт-Петербург : Нестор-История, 2020.

Инфраструктура промысловой колонизации 233 с просьбой освободить от промысла уже содержали указание на возможную за мену, включая и стандартную характеристику кандидата: к промыслу «годной», «промышленой порядок знает» и т. д.108 Прием в артель вновь поступившего промышленника происходил только с согласия кормщика109. В этом случае мог ло произойти и повышение промышленника в должности. Так, в январе 1754 г. на место весельщика Николая Рюхина, выбывшего из артели кормщика Федо ра Воронина, был поверстан наживотчик Трофим Кухоров. В иерархии артели должность весельщика была выше должности наживотчика110. Для Т. Кухоро- ва уход одного из членов шнечной артели обернулся повышением в должности. Выбытие из артели кормщика, как уже отмечалось, было наиболее бо лезненно для монастырского промысла. За выбывшего кормщика давали по ручительство его коллеги — кормщики других шнек. Так, в январе 1756 г. от участия в промысле отказался кормщик Федор Воронин, сославшись на занятость в хозяйстве. Вместо себя он рекомендовал сумского крестьяни на Трофима Вахромеева111. После этого в вотчинной канцелярии Сумского острога трое кормщиков дали поручительство за Ф. Воронина и приговори ли к промыслу кормщиком Семена Лугового112. Почему не была рассмотрена кандидатура Т. Вахромеева, из документов неясно. Возникавшую в случае отказа кормщика от промысла нехватку профес сиональных кадров монастырские власти пытались устранить в том числе и за счет близких родственников «отказников». В частности, такая практика видна в рассмотренном ранее случае с кормщиком Т. О. Зайковым, отказав шимся от участия в промысле по состоянию здоровья. Монастырская адми нистрация Кеми пыталась найти ему замену в лице младшего брата Мат- 113 о вея , который также отказался, сославшись на наличие своего мурманского промысла. Вместо себя М. Зайков предложил кандидатуры трех шуерецких кормщиков П. Галактионова, Ф. Коротких, М. Федорова, у которых не было своего промысла114. Один из трех названных кормщиков —П. Галактионов — в 1756 г. вышел на промысел от монастыря. Секуляризация монастырских земель в 1764 г. не привела к коренно му изменению системы хозяйства. За монастырем сохранились поморские службы в Сумском остроге, Кеми и Сороке115. Эти службы по-прежнему яв лялись механизмом формирования мурманских артелей. Так, накануне по хода в Колу приказчики служб выдавали промышленникам задатки, а по веренным выплаты на нужды монастырского промысла. Об этом сообщают 108 РГАДА. Ф. 1201. Оп. 5. Д. 4008. Л. 4; Д. 4445. Л. 23, 24. 109 Там же. Д. 3015. Л. 16-18. 110 Там же. Л. 17 об. 111 Там же. Оп. 2. Д. 703. Л. 3. 112 Там же. Л. 3 об. 113 Там же. Л. 20. 114 Там же. Л. 20 об. 115 Богданова А. В. Соловецкий монастырь в Екатерининскую эпоху: из истории секуляризационной реформы 1764 года. М., 2017. С. 176-177.