Никонов, С. А. Кто в море не ходил, тот Богу не маливался : промысловая колонизация Мурманского берега и Новой Земли крестьянами и монастырями Поморья в XVI-XVIII вв. / С. А. Никонов ; Министерство науки и высшего образования Российской Федерации, Федеральное государственное бюджетное образовательное учреждение высшего образования «Мурманский арктический государственный университет». - Санкт-Петербург : Нестор-История, 2020.

Инфраструктура промысловой колонизации 231 и ногою мало владеет, так что с нуждею и до ветра ходить может, и всем ле вым боком болит»94. Особенно неблагоприятным для монастыря был отказ от промысла кор мщика, пусть и по причине болезни. Такие отказы могли послужить причи ной разбирательств, как это было с Трофимом Осиповым с. Зайковым95. Он заявил о своем желании быть кормщиком во время мирских выборов, прохо дивших 24 февраля 1756 г. в земской избе Кеми. Свою кандидатуру крестья нин предложил вместо родного брата Матвея Зайкова. Для участия в промы сле Т. О. Зайков имел неплохую репутацию: в течение 5 лет ходил кормщиком на Мурман от богатых промышленников Кеми В. Денисова и Ф. Попкова96. После состоявшегося выбора крестьянин отказался выходить на промысел по причине болезни: «скорби» в левом плече. Мирские люди посчитали бо лезнь обманом, а само желание Т. О. Зайкова выйти на промысел объясня- 97 ли корыстным умыслом получить денежное «награждение» от мира . В ходе расследования, к которому был привлечен и младший брат незадачливо го кормщика Матвей, было установлено добровольное участие в выборах Т. Зайкова, за что он и получил от мира 1 руб. на проход до Колы98. При этом сам кормщик продолжал настаивать на своей болезни99. Решение монастыр ских властей по этому делу нам неизвестно. Отказ промышленника мог быть связан и с наличием своего промысла на Мурмане. Именно этим объяснял свое нежелание выходить на промысел крестьянин из Сороки Михаил Пепонов, выбранный в тяглецы100. Его доно- шение на имя архимандрита было подано в январе 1764 г. Наличием неотложных дел дома объяснял свое нежелание выходить на промысел крестьянин Колежемской волости Иван Пакулин в марте 1761 г. По его словам, после смерти отца за ним и братом остался «соляное заво дишко, для которого надлежит заготовить дрова, и сенокос исправить в свое время, тако ж и ваши манастырские работы надлежит же обрабатывать»101. На промысел не мог выйти и брат Ивана, поскольку у него был свой промы сел на Мурмане, а также «дети ... малалетние». Этим же мотивом руководствовался кормщик Сухонаволоцкой деревни Тимофей Смагин в январе 1763 г. В своем доношении он приводил несколь ко причин отказа: выбор его в кормщики заочно, без участия представите ля Сухонаволоцкой деревни, болезнь глаз и пожар в деревне, в результате которого погиб дом Смагина102. Необходимость построить новый дом была 94 РГАДА. Ф. 1201. Оп. 5. Д. 3144. Л. 2. 95 Там же. Оп. 2. Д. 703. Л. 18-22. 96 Там же. Л. 18-18 об. 97 Там же. Л. 18 об. 98 Там же. Л. 22. 99 Там же. Л. 21 об. 100 Там же. Оп. 5. Д. 4445. Л. 24. 101 Там же. Д. 4060. Л. 12. 102 Там же. Д. 4445. Л. 22.