Никонов, С. А. Кандалакшский монастырь в XVI-XVIII вв.: исследования и материалы : [в 2 частях]. Ч. 2 : Вкладная книга Кандалакшского Пречистенского монастыря 1562/63-1687 гг. / М-во образования и науки Рос. Федерации, Мурм. гос. гуманитар. ун-т ; [авт.-сост.: С. А. Никонов, Л. В. Пушкина]. – Мурманск : МГГУ, 2013.

старцу Тарасию. Место внесения вклада и должность старца говорят о том, что вкладчик был одним из наемных монастырских работников. Запись о вкладе Фомы Луховика дополнена словами старца Арсения: чуть ранее «прежней его (Ф.С. Луховика - С.Н.) дачи при игумене Селивестре дано - сказал старец Арсеней - сетей озерских на три рубли, а не написано»1. Как видим, в этой ситуации заметно взаимодействие письменной и устной практики в фиксации поступления в монастырскую казну. Сам вкладчик, по всей видимости, не помнил года передачи вклада, поэтому был вынуж ден ограничиться неясной отсылкой на то, что произошло в бытность игу мена Сильвестра. Только свидетельство одного из членов монашеской бра тии дало основание перенести предшествующий вклад на страницу вклад ной книги. Впрочем, изустное свидетельство не всегда могло стать достаточно веским основанием для подтверждения передачи вклада монастырю. В феврале 1650 г. в качестве вкладчика Пречистенской обители выступил игумен Кольского (Троицкого) Печенгского монастыря Симеон2, передав ший в монастырь 5 р. На этом дело не закончилось, поскольку, по словам Симеона, он ранее «во 151 году дал игумену Ферапонту кладом же десять ефимков». Об этом было известно двум кандалакшским старцам - Иову и Ионе Широкому, в присутствии которых, следует полагать, и произошла передача вклада. Решение этого спорного вопроса, сжато сформулирован ное во вкладной записи, оказалось нелицеприятным для игумена: «И Иов не видал, а Иона в то время уже мертв был» . Если оставить в стороне дву смысленность ситуации, а обратиться к практике оформления вклада, то вновь столкнемся с тем же явлением, что и в двух ранее рассмотренных случаях. Монастырь не отрицал возможности устного оформления вклада с его последующим занесением в книгу, но при этом требовалось наличие достоверных свидетельств передачи вклада. В ряде случаев в источнике встречаются имена членов монастырской администрации, оформлявших вклад. Рассмотрим более подробно интере сующие нас примеры. Оформлением вклада мог заниматься монастырский дьячок. Так, запись о вкладе кандалакшского иеромонаха Дионисия, пере данном в марте 1638 г., была составлена дьячком Ануфренко Матвеевым сыном4. Годом позже, в октябре 1639 г., вкладом в монастырь было пере 1Вкл. кн. J1.168 об. В историко-краеведческой литературе нам удалось найти сведения только об одном игумене Симеоне, упоминание о котором в источниках относится к 1663 г. К 1650 г. известно игуменство двух настоятелей - Сильвестра и Иоасафа. (См.: иер. Никодим (Конанов). Преподобный Трифон, просветитель лопарей, Печенгский чудотворец, и церковно-историческое значение основанной им обители. СПб., 1899. С. 21). 3Вкл.кн. JI. 173 об. 4Там же. Л. 151 об. 16