Никонов, С. А. Кандалакшский монастырь в XVI-XVIII вв.: исследования и материалы : [в 2 частях]. Ч. 2 : Вкладная книга Кандалакшского Пречистенского монастыря 1562/63-1687 гг. / М-во образования и науки Рос. Федерации, Мурм. гос. гуманитар. ун-т ; [авт.-сост.: С. А. Никонов, Л. В. Пушкина]. – Мурманск : МГГУ, 2013.

Так, в 1583/84 г. вклад в монастырь передал Захарий Никитин сын Лебуев. Запись о вкладе делает пояснение, что тем же вкладчиком чуть ра нее - в 1581/82 г. - был передан денежный вклад в размере 5 рублей1. Но в источнике мы не обнаруживаем сведений об этом вкладе. С аналогичным случаем мы сталкиваемся и в ситуации с вкладом Афанасия Яковлева сына Носко. В 1591 г. Афанасий передал два вещевых и один «трудовой вклад». Запись завершается отсылкой к более раннему вкладу А.Я. Носко: «Да во сте восмом году при игумени Селивестре, при всей братии дал собаку вкладом за полтину»2. Вклад собакой не зафикси рован ранее. Вкладная запись могла отсылать и к более раннему свидетельству, которое не всегда обнаруживается во вкладной книге. Так, в августе 1592 г. кандалакшским крестьянином Матфеем Ивановым сыном Мансидряем был передан крупный вклад, включавший рыболовные снасти и треть ста новища Лазорево на Мурманском берегу. Запись о вкладе дополнена лю бопытной ремаркой: «Да в сих же книгах пишет: прежные моей дачи пять Рублев»3. Однако в источнике нет свидетельств об этом вкладе. Подобные примеры относятся к вкладам Феофана Васильева сына Рогуева, старца Глеба и др.4 Более ранняя запись могла служить основой для составления записи о вкладе «современном». Подобный пример видим в случае с вкладом Саввы Юрьева сына. Запись о его вкладе включена в хронологический ряд вкладов, датируемых 1607/08 г. Несмотря на это, начинается она с изве стия о вкладе Саввы Юрьева сына, сделанного за 27-28 лет до последнего вклада. В 1579/80 г., в бытность строителя Варлаама, вкладчик передал в монастырь 3 р. с четвертью5. Известны и случаи, когда основу для записи составляют устные свидетельства самих вкладчиков. Так, в марте 1680 г. крестьянин Канда лакшской волости Анисим Федоров дал показание о том, что он трижды передавал вклад в монастырь разным его представителям. Все три вклада, состоявшие из коров различной масти, предназначались за жену крестья нина, имя которой не указывается6. Таким образом, устное показание кре стьянина стало основой для внесения сведений о вкладе во вкладную кни гу. Устная практика оформления вклада присутствует и еще в одном случае. Так, в 1646/47 г. в Колвицком усолье монастыря Фома Семенов сын Луховик вложил бочку рыбы, которая была передана приказчику 1Вкл. кн .л . 13. Там же. Л. 29-29 об. Там же. Л. 33 об. - 34. Там же. Л. 36,101-102 об. и др. Там же. Л. 73 об. Там же. Л. 220. 15