Наумлюк, М. В. Региональная литература Кольского Севера XX-XXI века в аспекте идентичности и мультикультурности. Страницы истории и современность / М. В. Наумлюк ; М-во образования и науки Рос. Федерации, Мурм. гос. гуманитар. ун-т. - Мурманск, 2013.

временный человек, живущий за Полярным Кругом, узнает родовые черты северной природы в описаниях Аляски, Клондайка, Юкона. Это бескрай ние снежные просторы, водные пространства, «мрак черных декабрьских ночей», «день очень холодный и серый», «пронизывающий осенний ветер», и одновременно, «солнце на золотых лиственницах и осинах», «сверкаю щая рябь на реке» воздух звонкий, он словно искрится, и ты чувствуешь, как с каждым глотком этого воздуха у тебя жизненных сил прибывает». Поэтический образ Севера, нарисованный Лондоном, почти во всех рассказах обладает устойчивыми характеристиками, главные из которых: пространство, время, температура, белизна, безмолвие. В большинстве северных рассказов изображается зима, неотъемле мой принадлежностью которой становится низкая температура воздуха. Лондон рассуждает об этом параметре почти с научной скрупулезностью. В рассказе «Костер» Лондон указывает температуру в 75 градусов ниже О и ее же в 107 градусов мороза по Фаренгейту, комментируя, что его герой не задумывается над «способностью человека жить только в узких темпе ратурных границах». Автор замечает, что 50 и 60 градусов мороза - «жес токий холод», а вот в 40 градусов можно спокойно передвигаться по снеж ному пространству. У Лондона понятие температуры обладает художест венным смыслом и становится мерой человеческой жизни и смерти, эта деталь была весьма необычной для современной литературы. Особым образом Лондон рисует пространство. Оно безгранично, не подвижно и безмолвно, чаще всего подается глазами героев и имеет по этому психологическую характеристику. В рассказе «В далеком краю» Крафтер ощущает страх Севера. «Все здесь на Севере угнетало его: отсут ствие жизни и неподвижность, мрак, бесконечный покой дремлющей зем ли, жуткое безмолвие, среди которого даже биение сердца казалось свято татством... Величие окружающего страшило его. Оно было во всем, кроме него самого: в полном отсутствии ветра и движения, в необъятности сне говой пустыни, в высоте неба и глубине безмолвия». Север изображается Лондоном и воспринимается героями как космос, как некое доисториче ское явление, обладающее «обширными безлюдными пространствами, за которыми расстилаются другие пространства, еще более необъятные и пу стынные». Однако человек способен окинуть взглядом и белое поле, и русло реки, и горы в дымке за горизонтом, прикинуть расстояния, тем са мым вписать себя в окружающий мир и отыскать свое место в нем. Путе шественники заблуждаются, представляя мир северной природы статич ным и безжизненным. Герои рассказов, не задумываясь, прокладывают маршруты, рассчитывают расстояния, с внешней легкостью преодолевая за полдня « семьдесят пять миль по замерзшей реке» («За тех, кто в пути!»), планируют походы в семьсот миль на лыжах и собачьих упряжках, забывая о голоде и физической усталости («Мудрость женщины»). В рассказе «Костер» глазами очевидца описывается «тропа, проложенная по Юкону, 131