Мосолов, С. В. Российская империя в XVIII веке : курс русской истории. – Москва : Издательские решения, 2017. – 541, [4] с. : ил.

1) ежели кто за кем знает умышление на его государе­ во здоровье и честь; 2) о бунте и измене. Канцелярия тайных и розыскных дел подчинялась непосредственно императрице. Ни с каким другим учре­ ждением, кроме Кабинета министров, у Анны Иоаннов­ ны не было таких тесных отношений. Ушаков имел право личного доклада императрице, минуя все инстанции. Таким образом, этому органу политического сыска и охраны государственной безопасности был придан особый статус в системе органов власти, делавший его работу фактически бесконтрольной. Главным орудием следствия были пытки и допросы с «пристрастием». В короткий срок Канцелярия набрала чрезвычайную силу и вскоре сделалась своеобразным символом этой эпохи. Анна постоянно боялась загово­ ров, угрожавших её правлению, поэтому полномочия и злоупотребления этого ведомства были огромны. Дву­ смысленного слова или превратно понятого жеста часто было достаточно для того, чтобы угодить в застенок, а то и вовсе бесследно исчезнут. Под страхом смертной казни установлена была обязанность доносить о преступлени­ ях против Её величества — сказывать слово и дело госу­ дарево. Лиц, «сказывающих» за собою слово и дело, а также и тех, на которых «сказывалось» слово и дело, повелено было присылать и приводить изо всех мест в Канцелярию тайных дел. Довольно было, чтобы в каком-нибудь месте кто-нибудь закричал: «Слово и дело!» и сейчас же схватывали всех, при этом бывших. Пытки были такие страшные, что, для избавления от них невинные люди сознавались в таких преступлениях, о которых никогда и не помышляли. «Слово и дело» зна­ 98