Мосолов, С. В. Российская империя в XVIII веке : курс русской истории. – Москва : Издательские решения, 2017. – 541, [4] с. : ил.

ровича и немецкой принцессы Софии-Шарлотты Браун- швейг-Вольфенбюттельской, последним представителем рода Романовых по прямой мужской линии. Лишь после смерти царевича Алексея в 1718 году Пётр I обратил вни­ мание на своего единственного внука. Он повелел Мен- шикову подобрать ему учителей. Вскоре к великому кня­ зю были приставлены дьяк Семён Семёнович Маврин и карпатский русин из Венгрии Иван Алексеевич Зейкан. Спустя некоторое время Пётр проверил знания внука и пришёл в ярость, поскольку тот не умел толком объ­ ясняться по-русски, плохо знал немецкий язык и латынь. Император лично отлупил палкой Маврина и Зейкана, но других более достойных наставников Пётр Алексее­ вич так и не получил. Он имел характер решительный и своенравный. Учиться он не любил, но был большим охотником до разных игр, и более всего любил охоту. Родителей он потерял в младенчестве, детство провёл под чужой опекой и по-настоящему был привязан лишь к своей сестре Наталье Алексеевне. Она была старше брата всего на год, но уже имела свой двор с гофмейсте­ ром князем Алексеем Петровичем Долгоруковым. Сын князя — Иван Долгоруков, впоследствии сошёлся с молодым императором и сыграл в его жизни роковую роль. Образование юного Петра Алексеевича Меншиков поручил вице-канцлеру Остерману, которому безгранич­ но доверял. Но как выяснялось потом — напрасно. Остерман был умный политик, отменный интриган и очень осторожный человек. Он был также великолеп­ ным и хитрым политиком, недаром он пережил стольких государей. В опасный момент он заболевал: в ход шли и колики, и подагра, и больные зубы, на худой конец. Как только политический горизонт прояснялся, страдаль­ 82