Мосолов, С. В. Российская империя в XVIII веке : курс русской истории. – Москва : Издательские решения, 2017. – 541, [4] с. : ил.

«разграбленное имение» и «впредь, естли ж какие злодеи окажутся, т о . чинить смертную казнь, дабы впредь того чинить другие отваживаться не могли», ведь подобные бесчинства ставили перед заводскими крестьянами непростой выбор — искать защиты у самозванца или в правительственном лагере. Периодически представите­ ли Военной коллегии отправлялись к башкирам, чтобы вернуть захваченных пленных и их имущество. Манифе­ сты и указы пугачёвской ставки пользовались популяр­ ностью в народе, широкое распространение они получа­ ли благодаря тому, что получали размножение в каждом новом селе или городке. Так, например, Манифест от 2 (13) декабря 1773 года, результат коллективных уси­ лий Почиталина, Горшкова и Петрова, сохранился до наших дней в 36 списках, датируемых от декабря 1773 года по 23 июня 1774 года, его текст оглашали ата­ маны пугачёвских отрядов под Уфой, Кунгуром, в Сама­ ре, в Красноуфимской крепости, на уральских заводах, в уездах Западной Сибири. В сравнении с предыдущими крестьянскими восста­ ниями, в ходе восстания Пугачёва намного сильнее про­ явились элементы организации, прежде всего военной и военно-административной. Пугачёв пытался создать полноценную армию, которая делилась на полки, состо­ явшие из казаков (яицких, илецких, оренбургских, исет- ских), национальных (башкирских, татарских, калмыц­ ких), из заводских крестьян и так далее. В войске поддер­ живалась дисциплина, преследовались трусость и дезер­ тирство, проводились военные учения и соревнования в воинском искусстве. Пугачёв устраивал скачки, стрель­ бы из ружей, пистолетов, пушек. Из пушек хорошо стре­ ляли некоторые канониры, имевшиеся в войске, осо- 255