Мосолов, С. В. Российская империя в XVIII веке : курс русской истории. – Москва : Издательские решения, 2017. – 541, [4] с. : ил.

татов готовившегося им и его сторонниками восстания не шли дальше наивных представлений о возможности построения казацко-крестьянского государства во главе со справедливым «мужицким царём», политика которого должна быть направлена на удовлетворение социальных интересов простого народа. Стоит также отметить, что Пугачёв очень тонко уло­ вил способ, которым он мог бы достичь народного при­ знания. В XVII—XVIII веках русские люди обычно возла­ гали свои надежды на лучшую долю на пребывающего где-то настоящего царя, лишённого трона происками бояр. А после чехарды на троне в XVIII веке эта вера в доброго и справедливого, но отстраненного от управ­ ления царя ещё более окрепла. Целая ватага самозван­ цев выдавали себя: то за царя Петра II, то за юного Ива­ на VI, свергнутого Елизаветой, а то и за царевича Алек­ сея Петровича, сына Петра Великого. Простые люди ред­ ко просили других доказательств царского происхожде­ ния, кроме наличия на теле неких «царских знаков». Народная молва гласила, что поскольку царь — человек не простой, а божий помазанник, то он должен отличать­ ся от других людей и физическим обликом, и, в частно­ сти, этими самыми «царскими знаками». Как они должны выглядеть, никто толком не знал, но в то, что они обяза­ тельно должны быть, верили все. Показать такие знаки пришлось и Пугачёву. Он демонстрировал казакам остав­ шиеся у него от болезней отметины на груди и пятно от золотухи на виске, поясняя, что это и есть «царские знаки». После этого казаки объявили, что признают его государём Петром Фёдоровичем.1 Самозванство Пугачева, конечно, скоро раскрылось, но это, уже, ни на что не повлияло. Вот что говорил Кара­ 248