Мосолов, С. От древних славян до Русского царства: курс русской истории / Сергей Мосолов. – [Б.м.] : Издательские решения, 2016. – 728,[5] с.: ил.

до которых его предки не додумывались и в зрелом воз­ расте. В 1546 году, когда Ивану было 16 лет, среди ребяче­ ских игр он, согласно летописи, вдруг заговорил с бояра­ ми о женитьбе, при этом говорил так обдуманно, с таки­ ми предусмотрительными политическими соображения­ ми, что бояре расплакались от умиления, что царь так молод, а уже так много надумал, ни с кем не посовето­ вавшись и от всех утаившись. Эта ранняя привычка к тревожному уединенному размышлению про себя, вти­ хомолку, развила в Иване болезненную впечатлитель­ ность и возбуждаемость. О чём бы он ни размышлял, он подгонял, подзадоривал свою мысль страстью. С помо­ щью такого самовнушения он был способен разгорячить свою голову до отважных и высоких помыслов, раскалить свою речь до блестящего красноречия, и тогда с его языка или из-под его пера, как от горячего железа под молотком кузнеца, сыпались искры острот, колкие насмешки, мет­ кие словца, неожиданные обороты. Поэтому царь Иван считался одним из лучших русских ораторов и писателей XVI века. В сочинениях, написанных под диктовку стра­ сти и раздражения, он больше заражает, чем убеждает, поражает жаром речи, гибкостью ума, изворотливостью диалектики, блеском мысли. Но это фосфорический блеск, лишенный теплоты, это не вдохновение, а горяч­ ность головы, нервическая прыть, следствие искусствен­ ного возбуждения. Так, читая письма царя к князю Курб­ скому, поражаешься быстрой сменой в авторе самых раз­ нообразных чувств: порывы великодушия и раскаяния, проблески глубокой задушевности чередуются с грубой шуткой, жёстким озлоблением, холодным презрением к людям. Минуты усиленной работы ума и чувства сменя­ лись полным упадком утомленных душевных сил, и тогда от всего его остроумия не оставалось и простого здравого смысла. В эти минуты умственного изнеможения и нрав­ 482