Мосолов, С. В. Освободитель и Миротворец : русская история / Сергей Мосолов. — [Б. м.] : Издательские решения, 2018. — 566 с.

за столом напротив Царя, посол начал обсуждать докучливый балканский вопрос. Царь делал вид, что не замечает его раздражённого тона. Посол разгорячил­ ся и даже намекнул на возможность, что Австрия моби­ лизует два или три корпуса. Не изменяя своего полуна­ смешливого выражения, Император Александр III взял вилку, согнул её петлёй и бросил по направлению к прибору австрийского дипломата: — Вот, что я сделаю с вашими, двумя или тремя мобилизованными корпусами, — спокойно сказал Царь. — Во всем свете у нас только два верных союзни­ ка, — любил он говорить своим министрам: — наша армия и флот. Все остальные, при первой возможности, сами ополчатся против нас»1. Александр III не переносил нечистоплотности ни в делах, ни в личной жизни. Согласно его собственным заявлениям, он мог простить чиновнику нечистоплот­ ность в делах или в поведении лишь один раз, в случае его раскаяния, а на второй раз неизбежно следовало увольнение провинившегося. Не терпел своих родствен­ ников, например, великих князей Константина Николае­ вича и Николая Николаевича, принца Георгия Лейхтен- бергского, имевших любовные связи с танцовщицами, актрисами и открыто их демонстрировавших. Вместе с тем Александр был не злым человеком и обладал неплохим чувством юмора, о чём говорит, в частности, следующий курьёзный случай. Однажды некий солдат Орешкин сильно напился в кабаке и начал 1Великий князь Александр Михайлович: Книга воспоминаний. — М.: Современник, 1991. С. 56-57. 387