Мосолов, С. В. Освободитель и Миротворец : русская история / Сергей Мосолов. — [Б. м.] : Издательские решения, 2018. — 566 с.

Прокурор, трепещущий в суде, что он недостаточно либерален, наш, наш. Администраторы, литераторы, о, наших много, ужасно много, и сами того не знают! С другой стороны, послушание школьников и дурачков достигло высшей черты; у наставников раздавлен пузырь с желчью; везде тщеславие размеров непомер­ ных, аппетит зверский, неслыханный... Знаете ли, зна­ ете ли, сколько мы одними готовыми идейками возьмём? ...и уже преступление не помешательство, а именно здра- вый-то смысл и есть, почти долг, по крайней мере бла­ городный протест. „Ну как развитому убийце не убить, если ему денег надо!" Но это лишь ягодки. Русский Бог уже спасовал пред „дешёвкой". Народ пьян, матери пья­ ны, дети пьяны, церкви пусты, а на судах: „двести розог, или тащи ведро". О, дайте взрасти поколению. Жаль толь­ ко, что некогда ждать, а то пусть бы они ещё попьянее стали! Ах как жаль, что нет пролетариев! Но будут, будут, к этому идёт.».1 Именно в условиях разрушения, разложения и утраты идеалов, когда «заплачет земля по старым богам», и должен появиться Иван-Царевич, то есть самозванец (роль эту Верховенский предназначает Ставрогину), что­ бы обманным путём поработить народ, лишив его свобо­ ды. Безусловно, что в «Бесах» творческое воображение Достоевского оказалось провидческим. Уже через пол­ тора десятилетия после появления этого романа член народнической организации «Земля и воля» Степняк- Кравчинский, убивший в 1878 году шефа жандармов Мезенцева и эмигрировавший в Швейцарию, писал, что 1Достоевский Ф. М. Бесы. — Петрозаводск: Карелия, 1990. С. 386. 287