Мосолов, С. В. Освободитель и Миротворец : русская история / Сергей Мосолов. — [Б. м.] : Издательские решения, 2018. — 566 с.

рическое призвание народа. Исполняя его, народ делает шаг вперёд на поприще всемирной цивилизации. Испол­ нив его, он сходит с исторической сцены. Те народы, бытие которых не одухотворено идеей безусловного, суть народы неисторические, они осуждены на духовное раб­ ство у других наций. Такое же деление народов на исто­ рические и неисторические даёт и Гегель, но он, разви­ вая почти тот же принцип, пошёл ещё дальше. Он дал общую картину мирового прогресса. Вся мировая жизнь, по мнению Гегеля, была развитием абсолютного духа, который стремится к самопознанию в истории различ­ ных народов, но достигает его окончательно в герма­ но-романской цивилизации. Культурные народы Древне­ го Востока, античного мира и романской Европы были поставлены Гегелем в известный порядок, представляв­ ший собою лестницу, по которой восходил мировой дух. На верху этой лестницы стояли германцы, и им Гегель пророчил вечное мировое главенство. Славян же на этой лестнице не было совсем. Их он считал за неисториче­ скую расу и тем осуждал на духовное рабство у герман­ ской цивилизации. Таким образом, Шеллинг требовал для своего народа только всемирного гражданства, а Гегель — всемирного главенства. Но, несмотря на такое различие взглядов, оба философа одинаково повлияли на русские умы в том смысле, что возбуждали стремление оглянуться на русскую историческую жизнь, отыскать ту абсолютную идею, которая раскрывалась в русской жиз­ ни, определить место и назначение русского народа в ходе мирового прогресса. Вот тут-то, в приложении начал германской метафизики к русской действительно­ сти, русские люди и разошлись между собою. Одни из них, западники, поверили тому, что германо-проте­ 274