Мосолов, С. В. Царь последний : русская история / Сергей Мосолов. — [Б. м.] : Издательские решения, 2018. — 730 с. : ил.

констатировал, что Российская империя не готова к войне с Германией и Австро-Венгрией на двух фрон­ тах. В связи с этим России приходилось сдерживать Сербию от нападения на Австро-Венгрию, поскольку такой опрометчивый шаг вполне мог спровоцировать общеевропейскую войну. 22 марта германский посол в России граф Пурталес вручил российскому коллеге Извольскому «предложения по разрешению кризиса» (больше похожие на ультима­ тум), в которых России предлагалось дать немедленный чёткий недвусмысленный ответ о согласии либо отказе признать аннексию Боснии и Герцеговины и дал понять, что отрицательный ответ повлечёт за собой нападение Австро-Венгрии на Сербию; дополнительно было вы­ двинуто требование о прекращении дипломатической поддержки Сербии. Вот тут и сказал своё веское слово Столыпин. Опа­ саясь втягивания России в войну, он выступил катего­ рически против прямой конфронтации с Германией и Австро-Венгрией, указав, что «развязать войну — зна­ чит развязать силы революции». Николай II согласился со своим премьер-министром и на следующий день те­ леграфировал кайзеру Германии Вильгельму II о согла­ сии принять все германские требования. Это, конечно, означало, что русская балканская политика потерпела полное фиаско, которое современники, памятуя о недавно закончившейся неудачной Русско-японской войне, назвали «дипломатической Цусимой». Под дав­ лением России, Сербия в конце марта 1909 года также вынуждена была признать аннексию. Формально кон­ фликт на этом был исчерпан, но чувства горечи от по­ ражения продолжали тлеть и в Белграде, и в Петербурге. Кроме того, благодаря усилиям австрийской и герман­ ской дипломатии союзники России — Сербия и Черно­ гория, оказались в изоляции, а престижу России был 384