Митрофан (Баданин, игумен). Прп. Трифон Печенгский : исторические материалы к написанию жития / игумен Митрофан (Баданин). - Санкт-Петербург: Ладан; Мурманск, 2009. -303 с.: ил., факс., карты- (Православные подвижники Кольского Севера)

Глава II составляющая реального жизненного пути святого исчезает и остает ся лишь иллюзия, имеющая целью разве что создать «благочестивое настроение» при созерцании некой усредненной, абстрактной фигуры «Преподобного», пребывающего в ирреальном мире. К счастью, надо признать, что в большинстве Житий преподобных отцов древности узаконенная каноническая форма и присутствие упо мянутых выше топосов, положенных данному типу подвижничества, не вступают в противоречие с реальной жизнью, не мешают авторам излагать подлинные факты жизни святого. Иначе и быть не может, поскольку воплощенное в топосах внутреннее движение к уподобле нию, к подражанию, следованию образцам имеет глубинную причину и мистическую природу, таящуюся в нашем стремлении к обожению, в неугасимом желании следовать за Христом. «В иерархии образов необходимо должен быть пик сакральности - предлежащий каждому образу первообраз, к которому тяготеют и родовую печать которого несут все образы. В отношении образов святости, очевидно, таким верховным образом является образ Христа»1. Жития святых отцов первых столетий после Крещения Руси в наи большей степени сохранили поучительную правду реальных жизнен ных событий. Так, например, Житие преподобного Никиты Столпника, Переяславльского чудотворца XII в., честно повествует о его жестоких грабежах, чинимом над людьми насилии, беспощадности и гневли вости. Но именно глубокое раскаяние, чудесное преображение этого страшного человека и являют нам всю ценность нравственной состав ляющей его жития, придают ему и необходимую поучительность, и реальную воспитательную силу. К сожалению, спустя всего несколько столетий (Житие, по мнению исследователей, создано предположи тельно в конце XIV - начале XV вв.) агиографы уже не были готовы рассказать правду о непростых путях спасения человека в этом мире и нелегких его победах над властью греха. Так какова причина того, что Житие Печенгского подвижника, в целом далеко не искусственное, насыщенное интересными фактами и живыми подробностями, касаясь юности Трифона, предлагает нам лишь набор стандартных топосов? На первый взгляд, эту ситуацию можно оправдать отсутствием жизненного фактического материала периода юности Преподобного: «...так как автор не знал этого пери ода жизни (юности), то ему следовало открыто признаться в этом»2. 1 Берман Б. И. Читатель жития (Агиографический канон русского средневековья и тра диция его восприятия) // Художественный язык средневековья. М„ 1982. С. 173. 2 Яхонтов И. Жития святых севернорусских подвижников Поморского края... С. 130. 54