Митрофан (Баданин, игумен). Прп. Трифон Печенгский : исторические материалы к написанию жития / игумен Митрофан (Баданин). - Санкт-Петербург: Ладан; Мурманск, 2009. -303 с.: ил., факс., карты- (Православные подвижники Кольского Севера)

прячется подлинный образ знаменитого соловецкого игумена, убеж денного постника, пустынника и «нестяжателя». Противостояние старца Филиппа «новому монастырскому духу» и его протест, вплоть до ухода с игуменства, объясняются иными мотивами. Эти важные моменты духовной брани подвижника неиз бежно тонут в воспевании грандиозности земельных приобретений, хозяйственных преобразований и торговых попечений, которыми изобилует Житие. Нет сомнений в том, что, приняв Соборную волю Церкви, прославленный соловецкий игумен приступил к созиданию монастыря-крепости, бастиона Российской державности на крайних северных рубежах. Но если замалчивать или умалять самую суть ду ховного подвига в жизни святого, то становится вовсе непонятным, откуда же обретаем мы в конце Жития этот удивительный образец непорочного святительского служения, этого несгибаемого печаль ника о чистоте христианской души, не желающего ограничиться хозяйственно-административными митрополичьими попечениями, к чему властно склоняет его жестокий самодержец, и готового на му ченическую смерть в своем стоянии за эту высоту духа Христова. Этот процесс выхолащивания правдивой сути жизненного подвига подвижника в угоду новым веяниям можно проследить и в непре рывной трансформации образа Трифона Печенгского, когда иссле дователь, случается, позволяет себе проводить корректуру образа подвижника в соответствии с насущными задачами времени. Начало таким метаморфозам положил неизвестный агиограф (возможно, сам Холмогорский владыка Афанасий), решивший придать правдивому Житию Трифона времен Сергия (Шелонина) должную «идеальность» в раскрытии жизненного пути святого. В дальнейшем отечественные исследователи и редакторы Жития продолжили эту работу в полном соответствии с утвердившимся со времен Петра I взглядом на Церковь не иначе, как на «ведомство православного вероисповедания», а на монастыри, не работающие в режиме «факторий» и «кумпаний», - как на совершенно бесполезное явление. Когда же в конце XIX в. чрезвычайно деятельный настоятель игумен Ионафан возглавил возрождение обители на Печенге и достиг небы валых высот в организации образцовых монастырских производств, расширении пахотных угодий и поголовья оленей, то уже никто не сомневался, что именно таковым и должно быть зримое воплощение духовного наследия святого Трифона. Образ Печенгского старца, стя жавшего благодатные плоды Святого Духа в совершенной нищете, горьких слезах покаяния, «священнобезмолвии» и печаловании о путях спасения доверившейся ему братии, неузнаваемо исказился, Глава I 48