Север и революция : десятые Феодоритовские чтения : материалы международной историко-краеведческой конференции, г. Североморск, 13-15 октября 2017 года / [под редакцией епископа Митрофана (Баданина)]. - Санкт-Петербург : Ладан ; Североморск : Издательство Североморской епархии, 2018. - 332, [2] с., [4] л. цв. ил., портр. : ил., портр., табл., факс.

Духовные истоки Русской революции ло и его знаменитого флота, он пришел в полный упадок и сгнил, а нового никто не строил. Петр I с какой-то порой явно нечеловеческой энергией осуществлял, по сути, великую револю цию в духовном мире России. Он уничтожил Па триаршество и сам назначил себя главой Право славной Церкви, которой управлял через свет скую фигуру обер-прокурора и особую канцеля рию. Самодержавную роль царя-батюшки, эту самобытную русскую форму монархической вла сти, он заменил любезным ему европейским абсо лютизмом. Разница здесь принципиальная. В рос сийском понимании народ дан Царю Богом для монаршего попечения о благе этого народа, и Царь повинен дать ответ пред Господом. «Царю следует паче помещиков беречь крестьян, так как помещики владеют крестьянами временно, а Царю они вековые, и крестьянское богатство - царственное, и нищета крестьян ская есть оскудение царственное»1. Российское Самодержавие должно слу жить пользе народа и славе Божией, и оно ответственно пред Судом Божи- им. В свою очередь, королевский абсолютизм Европы не признает никакой ответственности ни перед кем. Вся суть образа правления европейского монарха заключена в формуле: «саг tel est notre bon plaisir» - «ибо такова наша воля». Петр I революционно вторгся в самую суть российской монархической идеи. Принятие им императорского титула, с одной стороны, должно было отражать усиление мощи России и ее влияния в европейских делах, но, с другой стороны, свидетельствовало о духовном снижении понятия Импе ратора как «удерживающего» в государстве Третьего Рима и в мире в целом. Для Петра «Великая Россия полностью заслонила Святую Русь». Так что связь между революцией, совершенной Петром, и трагедией на ступившего через три столетия большевизма очевидна и теперь признается не только отечественными, но и иностранными историками и мыслителями (А. Тойнби, В. Шубартом и др.). В результате в духовном пространстве Руси, как писал Н. Бердяев, « к XIX веку сложился своеобразный русский духов ный тип, принципиально отличный от духовного типа русского средневеко 1 Тарасов И. Лекции по административному праву. М., 1908. Т. I. С. 68. Царь Петр демонстрирует свой новый европейский наряд Патриарху Адриану. Художник Н. В. Неврев 37