История просвещения Европейского Севера : восьмые Феодоритовские чтения : материалы международной историко-краеведческой конференции, пос. Умба - с. Варзуга Терского района Мурманской области, 28-30 августа 2015 года / [под ред. архим. Митрофана (Баданина)]. - Санкт-Петербург : Ладан ; Североморск : Издательство Североморской епархии, 2016. - 231, [3] с. : ил., портр., факс.

Табаченко Л. В. т а ми ся, Митрофанъ бгь имя ему, - пришедшего во оную пустыню пред нимъ аки за пять л т п ъ » [4, с. 376]. Комментируя это место, В. В. Калугин пишет: «Князь Андрей неуверенно замечает... < ....> ...откровенно указывает на возможность ошибки в имени» [2, с. 195]. Однако, на наш взгляд, лингви стически и психологически более точной является следующая интерпрета ция этого места: «построение предложения свидетельствует об обратном: особых сомнений не видно, Курбский пишет вполне уверенно. Скорее, можно почувствовать само отношение Курбского к этой информации, ког да все эти детали и прочие “лопарские” подробности ему без надобности. У его “Истории...” иная, конкретная задача - обличение царской тирании» [3 ].В тексте всей «Истории ... » форма аориста ед. ч. 1 лица глагола памя- т а ти с я в обороте памята ми ся встречается 6 раз, обычно при указании на какое-то точное число («Числом, памята ми ся, пять ихъ»; «А памята ми ся, всгъх было аки полтораста»-, «стояхом, памята ми ся, три недгьли и вя щее» и др.) и является, скорее, не маркером неуверенности говорящего в точности информации, а указанием, что единственным ее источником яв ляется его память. И хотя вопрос об идентичности старца Митрофана и преподобного Трифона Печенгского (до пострига Митрофана) является дискуссионным, можно принять аргументы епископа Митрофана (Баданина) в защиту этой версии. В любом случае, независимо от того, встречались или нет в земной жизни Феодорит Кольский, Трифон Печенгский и Варлаам Керетский, они всегда остаются «нераздельной» Кольской троицей, покровителями Коль ского Севера. Одной из общих композиционных закономерностей преподобнических житий является следующая: мотивы пустынножительства, как правило, пе реходят в мотивы строительства нового монастыря: «С о временем из пу стыни отшельника вырастал монастырь. С этого момента преподобниче- ское житие начинало развиваться по типу “игуменского”, имевшего свой круг тем, связанных со строительством монастыря ( “трудничество”, терпе ние упреков и досаждений от братии, непосильные труды и т. д.). Практиче ски все древнерусские жития преподобных отцов развиваются по этому типу. В пользу данного утверждения свидетельствуют и сами заглавия жи тий, где святые, наряду с “отшельниками” и ’’преподобными”, именуются еще и “строителями”, “начальниками” монастырей» [8, с. 20]. Этот мотив также присутствует в повести-житии Феодорита (эпизод строительства Троицкого монастыря в устье Колы): «Паки по дву л тп ех потом, прием- летъ о т богатых нгькоторыхъ немало сребра в возложение Господеви и возвра 52