История просвещения Европейского Севера : восьмые Феодоритовские чтения : материалы международной историко-краеведческой конференции, пос. Умба - с. Варзуга Терского района Мурманской области, 28-30 августа 2015 года / [под ред. архим. Митрофана (Баданина)]. - Санкт-Петербург : Ладан ; Североморск : Издательство Североморской епархии, 2016. - 231, [3] с. : ил., портр., факс.

Отражение жанровых особенностей жития в повести «О преподобном Феодорите священномученике» князя Андрея Курбского ческой стране» [2, с. 197]. По агиографическому канону такого типа он тер пит гонения и мучения от язычников, что отразилось, например, в житиях Стефана Пермского и Трифона Печенгского. Однако Курбский, как отмеча ет В. В. Калугин, не идет «следом за агиографическим этикетом» [2, с. 198] и передает слова Феодорита о кротости и простоте лопарей (саамов) и об их склонности к христианскому спасению: «Яко сам онъ поведал ми, иже той языкъ лопский, которые просветгься с святым крещениемъ, людие зыло про сты и кротцы и отнюдь всякого лукавства неискусны, ко спасенному же пути тщаливы и охочи згъло... » [4, с. 379]. И все же основной подвиг Феодорита заключался в монашеском под вижничестве. «Монашеская аскеза как тип святости предполагает отказ от мирских привязанностей, забот и стремлений и выбор следования Христу, поста и молитвы как основы жизнедеятельности» [5, с. 81]. «А главным, - пишет В. Н. Топоров, - в случае этого типа святости было именно тружени чество во Христе, понимаемое как творческое собирание души, духовное трезвение, забота о мире, чтобы он не остался вне света Христова, христиа низация жизни, быта и самого “мирского” человека, “ветхого Адама”. Свя тые этого типа прежде всего строители, и их подвиг отличается некоей со размерностью, “согласием” составляющих его начал и “работ”, особой трез востью, продуманностью, осмысленностью. Монастырь и мир, духовное и светское, взращивание души и христианизация политики - все это гармо нически сочетается в едином целом, хотя его части никогда не сливаются во едино, оставаясь, однако, предметом общих забот. Но и в одной, и в другой области святой подвизается, подражая Христу, подобно Ему [6]. В повести-житии о Феодорите отражен и новый тип святости, который уже намечается в житии Сергия Радонежского, - совмещение гражданского и божественного служения - прежде всего, это успешная посольская миссия Феодорита в Константинополь за патриаршим благословением для русского престола: «И призываешь его царь к себп> яко мужа искусного имудрого, посы- лающи его посломъ ко потриаръху констянтинополскому, просяще благослове ния о коронацию... Онъ же, повелгьния царева послушавъ, уже во старости и в немошномъ тгъле, обаче поиде с радостию на таковое посолство» [4, с. 387]. В повести присутствуют также мотивы пустынного жития - отшельни чества. Как отмечает Е. А. Полетаева, «древнерусская агиография X I- XVII вв. не знала отшельнических житий в “чистом виде”» [8, с. 14], поэто му составители обычно следовали за типичной канонической трехчастной 49