История просвещения Европейского Севера : восьмые Феодоритовские чтения : материалы международной историко-краеведческой конференции, пос. Умба - с. Варзуга Терского района Мурманской области, 28-30 августа 2015 года / [под ред. архим. Митрофана (Баданина)]. - Санкт-Петербург : Ладан ; Североморск : Издательство Североморской епархии, 2016. - 231, [3] с. : ил., портр., факс.

Святые и монастыри Русского Севера в литературном и эпистолярном наследии Т. В. Баландина (конец XVIII - начало XIX вв.) на недоразумении. Во-первых, публикация архимандрита Фаддея (Успен ского) не содержит нового варианта текста о святом - как уже было сказано, это издание «баландинской» Повести. Во-вторых, Повесть Баландина, не смотря на ее устные источники, оформлена именно как агиографическое сочинение: рассказ о Фаддее предваряется «похвальным словом», внеш ность святого представлена в духе иконописных подлинников, жизнь и под виги блаженного описаны в идеализирующем ключе; как и древние юроди вые (Андрей Цареградский, Прокопий Устюжский, Василий Блаженный и другие), Фаддей подвергается «поношениям», «биению», «оплеванию» со стороны «неистовствующих невежд», он обладает даром пророчества и т. д. В-третьих, «борцом против раскола» святой Фаддей предстает уже в Повести Баландина,1и последующие церковные авторы лишь повторяли этот мотив. Степень отступления «церковных авторов» от первоначально го текста Баландина В. В. Ивановым, таким образом, сильно преувеличена. Значение Повести Баландина, несомненно, выходит за рамки только ин тересного историко-литературного факта. Без сочинения Баландина - это го зафиксированного по законам агиографического жанра предания о мест ном юродивом - вряд ли была бы возможна официальная канонизация бла женного Фаддея, состоявшаяся 26 октября 2000 г. Остается добавить, что благодаря Баландину Житие Лазаря Муромско го и Повесть о Фаддее Петрозаводском стали известны также Ф. Н. Глинке, писателю-декабристу, находившемуся в Петрозаводске в ссылке в 1826- 1830 гг. и использовавшему эти тексты в своих поэтических произведениях.2 Так два персонажа севернорусской агиографии обрели свое место в русской художественной литературе эпохи романтизма. 1 Фаддей, как пишет Баландин в Повести, «не допускал к себе приражаться противомудрствую- щему и разномысленному учению сект» (БАН, собрание текущих поступлений, № 610, л. 71 об.). В этом месте в рукописи стоит знак сноски; на нижнем поле в примечании к этим словам Баландин отсылает читателя к своей статье о старообрядцах, переписанной в той же рукописи вслед за Повестью о Фаддее на л. 87 об.-89 об. «Сектами», таким образом, Баландин называет старообрядческие толки. 2 См.: Пашков А. М. 1) Горнозаводское краеведение Карелии. С. 39-42; 2) «Житие Лазаря Му ромского» как сюжетный источник поэмы Ф. Н. Глинки «Карелия» / / Проблемы исторической поэтики. Петрозаводск, 2014. Вып. 12: Евангельский текст в русской литературе XII-XXI веков: цитата, реминис ценция, мотив, сюжет, жанр. Вып. 9. С. 112-123. 149