Мученики XX века : шестые Феодоритовские чтения, пос. Умба - с. Варзуга Терского района Мурманской области, 9-11 августа 2013 года : материалы международной историко-краеведческой конференции / [под ред. архим. Митрофана (Баданина)]. - Мурманск : Издательство Мурманской и Мончегорской епархии ; Санкт-Петербург : Ладан, 2014. - 371 с., [8] л. ил. : ил., портр., факс.

Между мученичеством и повседневностью: советский опыт Амытакие зимы знали, Вжились в такие холода, Что даже не было печали, Но только гордость и беда. И в крепкой, ледяной обиде, Сухой пургой ослеплены, Мы видели, уже не видя, Глаза зеленые весны». Это стихи Ильи Эренбурга, грешного советского поэта. Впрочем, в дан ном случае неважно, кто написал эти стихи, - главное, что не мученик. Под писаться под ними мог бы, наверное, всякий советский человек; вовсе не нужно было быть мучеником, чтобы воспринять их как свои, просто нужно было жить в то суровое время. Стоит представить себе эти лютые голодные зимы, зимы военные и послевоенные, зимы летние и весенние, эти облака над невольной страной, эти пионерские тропы, бедные лагеря... О настоящих мучениках, сознательно принявших страдание за веру Христову, за угнетаемых ближних, за свободу и достоинство человека, нуж но говорить подробно и честно, - но другие, ближе стоящие к подобному опыту, сделают это лучше, чем я. Я же усматриваю свою посильную задачу в том, чтобы на этих нескольких страницах указать - только лишь указать, не более! - на тень мученичества, привлечь внимание к своеобразной его гра витации, под привычным воздействием которой десятилетиями жила стра на. Если подлинных мучеников, ведомых нам и неведомых, были, наверное, многие тысячи, если миллионы людей томились и умирали в лагерях, то де сятки миллионов жили в это же время «обычной» человеческой жизнью - ходили на работу и в кино, встречали Новый год, наведывались на базар за картошкой, дружили, веселились, хоронили родню... И вздрагивали от не жданных звонков, и ежились под случайным неведомым взглядом, и знали, помнили, что всякий опрометчивый поступок может вывести на порог, за которым - беда и смерть. Жуткие слухи о тех, кого «забрали», переползали из дома в дом... Разумеется, самому быть мучеником и жить в тени чьих-то мучений - вещи глубоко разные. В обыденной жизни тех лет, какие бы зловещие тени над нею ни нависали, было немало и света, и надежд на будущее, и простой человеческой доброты, от утраты которых ныне щемит сердце. Светлые стороны советской повседневности, безвозвратно утерянные сегодня, - это ведь тоже правда, отворачиваться от которой значит непозволительно упро 61