Дом Романовых в истории : пятые Феодоритовские чтения, г. Мурманск - г. Мончегорск - с. Варзуга, 23-26 августа 2012 года : материалы международной историко-краеведческой конференции / [под ред. игум. Митрофана (Баданина)]. - Мурманск : Издательство Мурманской и Мончегорской епархии ; Санкт-Петербург : Ладан, 2013. - 451, [4] с., [8] л. ил. : ил., портр., факс.

Икона Дома Романовых Михаил, однако, в своих письмах Наталье всячески стремится предста вить совершенно иную, идиллическую картину: «Я больше все сижу дома и страшно тоскую. Быть на войне и так мало пользоваться свежим воздухом даже глупо». На самом же деле «свежего воздуха» было предостаточно. Он вместе с войсками постоянно находился на передовой, продвигаясь от деревни к деревне, ночуя где придется. Б результате «он оказался впереди основных силдивизии, когда они подошли вплотную к австрийцам», в авангарде кото рых оказались знаменитые тирольские стрелки. Вдвое меньшей численно стью, чем противник, татары и чеченцы Михаила вступили в рукопашный бой с австрийцами прямо в лесу. Это было кровавое побоище. С тирольски ми штыками австрийцев насмерть схлестнулись шашки и кинжалы горцев. Половина горцев Михаила полегла в этом сражении. Когда после боя Михаил объезжал верхом это страшное место, он был потрясен героизмом, проявленным его полками, и одновременно страшно подавлен зрелищемле жавших повсюду среди деревьев мертвых тел тирольцев и своих бойцов. В представлении о награждении Михаила, единогласно одобренном «Георгиевским советом», значилось, что он представлен к Ордену св. Геор гия4-й степени за отличие в боях за Карпатские перевалы в январе 1915 года, в которых он «подвергал свою жизнь большой опасности, вдохновляя и подбадривая своих солдат и офицеров примером личной храбрости и му жества под непрерывным вражеским огнем во время атак превосходящих сил противника, и при переходе русской армии в наступление своими ак тивными действиями способствовал успешному развертыванию маневров остальных войск». Авторитет Великого Князя Михаила Александровича в войсках был очень высок. Михаил «был всеобщим любимцем на фронте, и его Дикая ди визия, состоявшая из кавказских туземных частей и по сей день все еще не выходившая из боев, считалась Ставкой лучшей кавалерийской боевой еди ницей». Император Николай всегда был очень щепетилен в ситуации, когда вста вал вопрос о награждении кого-либо из его родственников. Однако в дан ном случае он не сомневался и был чрезвычайно доволен «превосходным поведением Мишиной дивизии в февральских боях». В своих письмах Им ператрице он подчеркивал, что «Миша сам все время находился на линии огня. Все просят меня дать ему Георгиевский крест, что я и сделаю. Я рад за него, ибо думаю, что эта военная награда действительно им заслужена». 43