Дом Романовых в истории : пятые Феодоритовские чтения, г. Мурманск - г. Мончегорск - с. Варзуга, 23-26 августа 2012 года : материалы международной историко-краеведческой конференции / [под ред. игум. Митрофана (Баданина)]. - Мурманск : Издательство Мурманской и Мончегорской епархии ; Санкт-Петербург : Ладан, 2013. - 451, [4] с., [8] л. ил. : ил., портр., факс.

Святые князья-мученики Иоанн, Константин и Игорь Алапаевские. Отрывки из книги Омытые ясным светом, перешли мы по мосту через узкую речушку Нейву и скоро были у кирпичных ворот монастыря во имя Святых Ново- мучеников. Перед ТОЙ - роковой - шахтой стоял высокий деревянный крест. Зем ля, воздух, старые сосны - видели и помнят, как осатаневший Каин убивал безгласного своего брата Авеля. И, наверное, как в ветхозаветные времена, беззвучно взывал здесь глас Господень: «Что ты сделал? голос крови брата твоего вопиет ко Мне от земли; и ныне проклят ты от земли, которая от верзла уста свои принять кровь брата твоего от руки твоей...» Но одержимые злобой не услышали Господа инасильно поили девствен ные уста земли человеческой кровью. Приходящие к этой Голгофе омывают ее слезами. И - мольбой о проще нии нас, грешных, так нескончаемо долго предававших забвению имена, жизнь имучения людей, пострадавших за нас, будущих. Сосны тихо роняли хвою на черные камни, ожерельем лежащие по кра ям бездонной могилы, словно все плели и плели погребальный венок убиен ным. Я подняла несколько камней - они были тяжелы и мрачны - «пустая порода». Но, если вглядеться, в них просверкивали мельчайшие кварцевые вкрапления - невысыхающими каплями слез. В храме, недавно возведенном, стояла благоговейная тишина. Вечерело. Возженные свечи сообщали пространству приделов умиротворение. Элек тричества здесь не полагалось - по старинному обычаю благочестия. На не большой иконе в иноческой одежде были изображены святые Елизавета и Варвара. Смиренные, они смотрели на нас из нездешнего далека, отстра- ненно. Но центром церковной вселенной была большая - храмовая - икона святой мученицы Елизаветы Федоровны. И лик ее, обрамленный снежно белым апостольником, и умудренные страданием глаза выдавали в ней ан гельский чин. Гирлянды живых белых лилий словно обнимали ее нежными прикосновениями: совершенное тянулось к идеальному. Я знала, что лилии Великая Княгиня любила особенно, и благодарно удивилась: откуда они - в эту ноябрьскую пору, живые, казалось, и неувядаемые; вдалеке от города, где вряд ли их выращивают; в стороне от бойких дорог... Поискала глазами - нет ли на иконах других - шестерых, живопогребен- ных в той же пропасти. Но их не было. Никого. Но для меня все они незримо были здесь, нераздельно с теми, с кем испили они мученическую чашу. Поклонились им всем, шли, покинув храм, к зияющей ране земли, потом к воротам... Меня догнала женщина, стоявшая за казной, продавая свечи. 391