Дом Романовых в истории : пятые Феодоритовские чтения, г. Мурманск - г. Мончегорск - с. Варзуга, 23-26 августа 2012 года : материалы международной историко-краеведческой конференции / [под ред. игум. Митрофана (Баданина)]. - Мурманск : Издательство Мурманской и Мончегорской епархии ; Санкт-Петербург : Ладан, 2013. - 451, [4] с., [8] л. ил. : ил., портр., факс.

Николай Николаевич Павлюченков треннего устроения человека с устроением человеческого общества, при чем как само собой разумеющееся Флоренский полагает жизнь человека в Церкви в качестве условия приближения общества к идеалу теократии. В дальнейшем эта мысль у Флоренского прозвучит вполне четко и ясно: па дение в России монархии произошло не вследствие каких-либо внешних войн или внутренних политических заговоров, не в результате того, что что- то недолжное происходило в династии Романовых или вокруг нее, а потому, что имело место многолетнее постепенное расцерковление российского общества. И виноват в этом не тот или иной монарх, даже, в частности, не Петр Великий и уж тем более не Николай II, а сам русский народ. Флоренский об этом пишет в «Записке о православии» в начале 1920-х гг. Русский народ, по его мнению, даром и в «исключительном изобилии полу чил то, над чем другие народы трудились много веков и что они выстрадали своей кровью». Это - дар Церкви, вселенской церковности, который рус ский народ очень скоро счел за неотъемлемое свое собственное свойство. Русские тайно или явно поверили, убедили себя в том, что они сами собой, помимо духовного подвига, в силу самих своих этнических свойств есть прирожденные христиане, особо близкие ко Христу и фамильярные с Ним1. Что быни происходило, Христос как будто и не может стать далеким от рус ского народа, не может оставить его ни при каких обстоятельствах. Конеч но, в этих словах слышится давний упрек славянофилам, высказанный еще В. Соловьевым, но Флоренский смотрит уже с высоты осуществившейся катастрофы и напоминает: разорение церковности российского общества началось задолго до 1917 г., русский народ это видел, но был уверен в своей неотъемлемой «богоизбранности» и беспечно поддавался всем внутрен ним и внешним тлетворным влияниям. В результате, как говорится, мы имеем то, что имеем, но и происшедшая катастрофа - это, как верил Флоренский, - не окончательный приговор, а лишь средство, необходимое для очищения, для свободного взыскания утерянного дара. Именно с таким настроем Флоренский принял советскую власть и служил не этой власти, как таковой, а будущему обновлению Рос сии. Но перед этим, между мартом и октябрем, когда почти вся российская интеллигенция обсуждала будущее государственное устройство страны, Флоренский в черновиках предельно ясно обозначил свое отношение ко всем видам псевдомонархической и демократической власти. «Я знать не 1 Там же. С. 634-635. 148