Север и история : четвертые Феодоритовские чтения, город Кандалакша - село Варзуга, 11-14 августа 2011 года : материалы международной историко-краеведческой конференции / [под ред. игум. Митрофана (Баданина)]. - Мурманск : Издательство Мурманской и Мончегорской епархии ; Санкт-Петербург : Ладан, 2012. - 430, [1] с., [8] л. ил., портр. : ил., портр.

Алексей Алексеевич Киселев историографии такой образ Трифона очень пришелся кстати в качестве идеального представителя церковной идеологии феодального крепостни чества, мрачного наследия “проклятого царского режима”. Как писал И. Ф. Ушаков в своей книге “Кольская земля”, “Трифон был энергичным стяжателем, принуждая саамов “трудиться” в своем монастыре ( . . . ) мона хи кабалили саамов ссудами и “покупали” у них все новые и новые участ ки». В сноске о. Митрофан добавил: «Еще более тенденциозно представ лен Трифон-стяжатель в книге И. У Будовница “Монастыри на Руси и борьба с ними крестьян в XIV-XVI веках” (М., 1966)». Лично мне, например, очень нравится небольшой раздел книги - «Пло- тию крепок». Вот о чем писал о. Митрофан: «В эпизоде жития, где пове ствуется о строительстве Трифоном Троицкой церкви, мы встречаем одно из многих указаний на великолепные физические данные подвижника: “...в ночах в непрестанных молитвах пребывая, днем за три поприща на плечах своих для церковного строения бревна и тес и иное потребное носил” (по прище - расстояние около 1,5 км) ( . . . ) И действительно, преподобный Три фон помимо своей высочайшей святости обладал завидными физическими данными. Об этом говорит и тот факт (и это практически единственный случай в древней агиографии), что в житии дается описание внешнего вида святого: “Ростом святой не мал, плотию крепок, мало плешив...” В этих со знательно сдержанных характеристиках проступает образ истинного рус ского богатыря, способного, например, нести на себе мельничные “жернова ручные, немалы и тяжкие” из Колы до Печенги, а это более 150 километров, и при этом, несмотря на “путь блатный и гористый”, строго поститься. В этой связи особую значимость приобретает описание бесконечного смире ния этого силача и гиганта перед обычно низкорослыми и тщедушными ло парями, издевающимися и всячески поносящими его ( . . . ) Аж 94 года отпу стил Господь жизни Трифону на этой земле, и лишь перед самой смертью, “в старости маститой ( . . . ) впал он в болезнь и изнемог зело”». В заключение книги о преподобном Трифоне Печенгском о. Митрофан писал: «В своем поиске Истины или хотя бы исторической правды волей- неволей мы вступали в спор с людьми, давно ушедшими от нас, как говари вал преподобный Трифон, “туда, где несть смерти, ни тьмы, но вечный свет”. Так или иначе мы тревожили их упокоенные души, вновь мысленно обраща ясь к ним и к тем давним событиям, коим они были соучастниками, событи ям земным, где извечное кипение страстей, “где мир сей, яко море неверен, мятежен, лжами горек, грехами пенится”». 70