Христианские воззрения на страдания и скорби в спасении человека : третьи Феодоритовские чтения, с. Варзуга, Терский берег Белого моря, 6-8 августа 2010 года / [под ред. игум. Митрофана (Баданина)]. - Мурманск : Изд-во Мурманской и Мончегорской епархии ; Санкт-Петербург : Ладан, 2011. – 303 с. : ил., цв. ил., портр.

Малахов В. А. ствовать собственную вину. Точно так же и отношение к своему стра данию с точки зрения этики не может не отличаться, причём ради кальным образом, от отношения к страданию другого - в этом смысле Левинас, безусловно, прав. Вместе с тем, нельзя забывать, что для христианского взгляда на рассматриваемую здесь проблему существенными оказываются не только «я» и «ты», «я» и «другие», но и сама человеческая общность, высшим прообразом которой является Церковь Христова. «...Где двое или трое собраны во имя Моё, там Я посреди них» (Мф. 18, 20), - го ворит Христос. Подобная собирательность, соборность - подлинная основа всего христианского устроения жизни, и любые подходы к теме «я-ты-отношений» в русле собственно христианства в той или иной мере отображают эту его фундаментальную черту6. Опора на жи вой опыт созидаемой Церковью человеческой общности не устраняет, разумеется, значимость и экзистенциальную напряжённость отноше ний между «я» и «ты», «я» и «другими», но вводит эти отношения в более широкий контекст, придаёт им многомерный, подлинно межче- ловеческий характер. Соответственно, и страдание под таким углом зрения раскрывается не только как «моё страдание» и «страдание дру гого» (хотя, повторяю, само по себе это различение очень важно), но и как феномен межчеловеческий, в своей основе равно присущий и нам, и нашим ближним, феномен, объединяющий нас с ними узами сопри частности. Да, есть случаи, есть множество ситуаций, когда принять человече ское страдание, т. е. признать его оправданным и осмысленным, мы не можем, и в большинстве своём это случаи, когда мы сталкиваемся с непомерными страданиями других, - ибо на собственные страдания, как уже неоднократно отмечалось, мы, в принципе, роптать не должны (хотя зачастую и ропщем). Классический пример анализа подобного рода ситуаций представляет роман Ф. М. Достоевского «Братья Кара- мазовы». Попытаемся вникнуть в ход рассуждений писателя повни мательнее. Итак, всем, разумеется, памятна ярко выписанная Достоевским сцена «бунта» Ивана Карамазова в своём возмущении безмерными страданиями человеческими и, прежде и очевиднее всего, страдани ями неповинных детей, отвергающего «мир Божий» и чаемую в нём «высшую гармонию». «Не стоит она слезинки хотя бы одного толь ко... замученного ребёнка, который бил себя кулачонком в грудь и мо лился в зловонной конуре своей неискупленными слёзками своими к «Боженьке»!»7 «...Я не Бога не принимаю, пойми ты это, - втолковы- 6 См., напр.: Аверинцев С.С. Мы призваны в общение // Аверинцев С.С. София - Логос. Словарь. - К., 2006. - С. 790-795; 3i3iyAac Йоан. Буття як сшлкування. Досл1дження особисткносп i Церкви. - К., 2005. - 276 с.; Прот. Михаил А к с ё н о в - Меерсон. Созерцанием Троицы Святой... Парадигма Любви в русской философии троичности. - К., 2007. - 328 с. Достоевский Ф.М. Братья Карамазовы // Достоевский Ф.М. Полн. собр. соч. - В30 т. - Л.: Наука, АО, 1976. - Т. 14. - С. 223. 56