Митрофан (Баданин, игумен). Икона Великого Князя : сказание о Великом Князе Михаиле Александровиче Романове и его молельной иконе Божьей Матери Казанская, что ныне пребывает в церкви преподобного Серафима Саровского на Серафимовском кладбище Санкт-Петербурга / игум. Митрофан (Баданин) ; [подгот. ил.: Павел Карпов]. - Санкт-Петербург: Ладан; Мурманск, 2011. -155 с.: ил., цв. ил., портр., факс.

даже произносить в обществе ее имя». Великий Князь Николай Михайлович, в целом находившийся в оппозиции императорской семье, тем не менее не преминул заявить: «Эта Наташа Шереметьевская умная, но злая женщина, а ее друзья - проходимцы и темные личности». Оголтелая ложь и клевета, явным образом окружавшие царский дом в предреволюционные годы, в полной мере затронули и Наталью Сергеевну. Подобное грубое неуважение, а подчас и прямые издевки в отношении избран­ ницы Великого Князя, подогреваемые в обществе, становились уже некоей азартной игрой весьма дурного тона. Никто не желал принимать всерьез «то, что составляло все эти годы новый смысл моей жизни», - как писал об этом своей матери сам Ми­ хаил. Демонстративное пренебрежение чувствами брата царя, серьезность которых была подтверждена весьма значительным временем взаимной верности и искренней привязанности друг к другу, уже не служило укреплению авторитета августейшего се­ мейства, хотя, казалось бы, по-прежнему, преследовало высшие интересы страны. Несмотря на все вышесказанное, Великий Князь продолжал держать слово, данное венценосному брату. Однако Михаил и Наталья все больше убеждались в том, что в нынешнем двусмысленном для общества и «блудном» перед Богом состо­ янии их брака таится большая неправда, в которой дольше пребывать они просто не могут. «Продолжать такую жизнь, как до сих пор, для меня было бы слишком невыносимо».86 Так, позже, Михаил писал своему брату, вспоминая о своем обеща­ нии: «[я] говорил тебе это вполне чистосердечно, рассчитывая, что мы сможем про­ жить, оставаясь в таком положении, но последний год нашей жизни в Петербурге убедил меня в противоположном». «Яуважаю илюблю Наталью Сергеевну. И с каждым годом все больше, но нравс­ твенное состояние мое всегда было очень тяжелое, и последний год в Петербурге в особенности привел меня к сознанию, что только женитьба поможетмне выйти из этого тяжелого и ложного положения».87 Соблюдая данное высокое обещание Государю, они терпеливо несли свой крест этой ненавидимой всеми, «незаконной любви». Переносимые ими унижения, ссылки, бесконечные слежки и измены некогда преданных и близких друзей - все это долгие годы переносилось ими терпеливо и смиренно лишь потому, что они были вместе и верили друг другу, как никогда и никому в этой жизни. Эти испытания во имя любви удивительным образом изменили их характеры, переродили души. Некогда капризная и своевольная красавица Наталья Сергеевна, окунувшись в совершенно иной и столь дорогой ей теперь мир любимого человека, оказалась охваченной нежным благородс­ твом чувств Михаила Александровича и отныне всецело принадлежала только ему. 86 Из письма Михаила императрице-матери от 31 октября 1912 года 87 Там же.