Митрофан (Баданин, игумен). Икона Великого Князя : сказание о Великом Князе Михаиле Александровиче Романове и его молельной иконе Божьей Матери Казанская, что ныне пребывает в церкви преподобного Серафима Саровского на Серафимовском кладбище Санкт-Петербурга / игум. Митрофан (Баданин) ; [подгот. ил.: Павел Карпов]. - Санкт-Петербург: Ладан; Мурманск, 2011. -155 с.: ил., цв. ил., портр., факс.

ЧЕРНИГОВСКИЕ ГУСАРЫ 67 Трубецкой В, С. Записки кирасира. С. 191. Гусар Черниговского 17-го гусарского полка * I ■ " s Одно из бесчисленных писем адресованных Натальей Сергеевной в г. Орел «Императорскому Высочеству...» и хранящихся ныне в ГАРФ любленные оказались разлучены. Михаил должен был постоянно быть в Орле. Наталье Сергеевне позволено было жить лишь в Москве. На избранницу Великого Князя в обществе и при дворе полились потоки грязи. «Ее обвиняли вумышленном завлечении и совращении скромного, неопытного и нравственно чистого Великого Князя. В угоду переживавшей за сына императрице-матери бедную даму наградили кличками интриганки и развратни­ цы, хотя вся ее вина заключалась в том, что она полюбила Великого Князя. Все обще­ ство отвернулось от нее».67 В этой ситуации Наталья Сергеевна на людях вела себя с исключительным достоин­ ством. Она впервые в жизни познала доброту и искренность чувств, испытала очищающее действие большой и глубокой любви и была готова терпеть и бороться за нее. Император Николай потребовал от бра­ та, не допускать проживания Натальи Сергеев­ ны по месту службы Михаила - в Орле, а также ни в Гатчине, ни в его имении Брасово. Тогда Михаил Александрович был вынужден приоб­ рести большую квартиру в доме по Петербург­ скому шоссе, под Москвой и Наталья Сергеевна занялась устройством их совместного жилья. Николай все еще пытался отвлечь Ми­ хаила от Натальи, настоятельно указывая брату на необходимость сосредоточиться на его новой службе в гусарском полку, апел­ лируя в письмах и к своей матери-императрице: «Он уже довольно ездил и должен остаться при полку, и я сделал ему подобающее нравоучение. Надеюсь, он понял, что нельзя на службу смотреть как на забаву, и что надо быть самому примером для других». То, что Михаил к военной службе всегда относился более чем серьезно, и имел к ней явный талант, всем было очевидно. Так что понятно, что на самом деле было предметом беспокойства Николая.