Митрофан (Баданин, игумен). Икона Великого Князя : сказание о Великом Князе Михаиле Александровиче Романове и его молельной иконе Божьей Матери Казанская, что ныне пребывает в церкви преподобного Серафима Саровского на Серафимовском кладбище Санкт-Петербурга / игум. Митрофан (Баданин) ; [подгот. ил.: Павел Карпов]. - Санкт-Петербург: Ладан; Мурманск, 2011. -155 с.: ил., цв. ил., портр., факс.

Михаил тоже очень любил Родину, любил брата и совершенно не хотел ни­ кого расстраивать. Кроме того, он чрез­ вычайно уважал Николая и как старшего брата, и как человека, взвалившего на себя императорское достоинство и ныне с предельной ответственностью несшего тяжкий груз Российского Самодержавия. Но теперь, в этой ситуации, он и завидовал ему. Конечно же, не монаршему достоин­ ству брата (Боже упаси!), а его семейному счастью. Завидовал, что так сильно и глу­ боко любимая им женщина, Александра Федоровна, была, как и положено, царских кровей, и ничто не мешало их счастью. Михаил хорошо помнил, что «на брак каждого лица Императорского Дома необхо­ димо соизволение царствующего Императо­ ра, и брак, без соизволения сего совершенный, законным не признается», потому даже и не стал поднимать эту тему. Он меньше всего желал чем-либо досаждать своему венце­ носному брату, более всего стремясь к миру в отношении со всеми своими родными. Его адъютант, полковник А. А. Мордвинов, вспоминал: «Великий Князъ по натуре дей­ ствительно был очень мягок, хотя и вспыльчив, ноумел сдерживаться и быстро осты­ вать. Он действительно не любил (главным образом из деликатности) настаивать на своем мнении, которое у него всегда было, и из того же чувства такта стеснялся и противоречить». В то же время в Михаиле Александровиче всегда был некий внутрен­ ний стержень, который оставался несгибаемым при любых обстоятельствах, что часто приводило в недоумение близких людей, привыкших к мягкости его характера: «В тех поступках, которые он считал исполнением своего нравственного долга, он проявлял обычно неуклонную настойчивость, меня поражавшую». Но и император в сложившейся ситуации решил проявить твердость позиции и остался непреклонным в своем отрицательном отношении «к любовному увлече­ нию» младшего брата. Посему 16 мая 1909 года Михаил Александрович убыл в Орел, где принял командование 17-м Лейб-гвардии гусарским Черниговским Ее Импера­ торского Высочества Великой Княгини Елизаветы Феодоровны полком. Командир 17-го гусарского Черниговского полка Михаил Романов. Фото: Brasova Collection ofLeeds Russian Archive (LRA)