Христианские воззрения на страдания и скорби в спасении человека : сборник статей : [по материалам историко-богословской конференции «Третьи Феодоритовские чтения» / под редакцией митрополита Митрофана (Баданина)]. - Мурманск : Издательство Мурманской епархии, 2020.

Святые князья-мученики Алапаевские Но, слава Богу, преемник не таков. Оплакивал он мнимую кончину отца и готов отречься от королевского венца, лишь бы не огорчать любимого родителя и великого короля. К счастью, самому Константину Константиновичу подобные иску шения не грозили. Блистательно переведенный им отрывок читается теперь как предостережение, как назидание на смену идущим. Были у Великого Князя и иные тревоги, ибо с рождением жизни рождается и смерть. Он знал, как тяжек династический крест. Знал, что Император и его ближайшие родственники должны быть подобны атлантам, держащим на своих раменах небо над неспокойным Россий ским государством. Убийство Павла I, Александра II, пожар террро- ризма уже опалили его и его детей. О том ли размышлял Константин Константинович, склонившись над колыбелью своего первенца «Иоанчика», Князя Иоанна Констан тиновича... «...B тихом безмолвии ночи С образа в грусти святой Божией Матери очи Кротко следят за тобой. Сколько участья во взоре Этих печальных очей! Словно им ведомо горе Будущей жизни твоей... Спи же! Еще не настали Годы смятений и бурь! Спи же, не зная печали, Глазки, малютка, зажмурь!» Второй сын - Князь Гавриил - вспоминал, как требователен к де тям отец, как религиозен и дисциплинирован был мир детской. Зная характер и способности каждого из своих детей, Великий Князь не по зволял унижать того, кто слабее. Чаще всего это касалось четвертого ребенка в семье - Князя Константина. «По четвергам мы, вместо послеобеденных уроков, - писала Княж на Татиана, - ездили осматривать музеи, фабрики и всякие достопри мечательности, и там обыкновенно были книги для посетителей. Ког да доходила Костина очередь подписаться, он путал буквы, вздыхал, почти плакал: “Ах, зачем мне дали такое длинное имя”. Про него гово рили, что он неумный. Тогда каждый раз отец возражал: «Он совсем неглупый, просто он не такой блестящий, как Олег». Он (Костя) никак не мог решиться, в какой полк поступить. Отец помог ему: «...в мой любимый пехотный Лейб-гвардии Измайлов ский». Свое маленькое эссе о брате Княжна завершает фразой: «Из- майловцы любили его». 283