Живой костер Виталия Маслова : летопись воспоминаний / [авт.-сост. В. У. Маслова ; коммент.: И. Б. Циркунов]. - Мурманск : Мурманское книжное издательство, 2013.

ЖИВОЙ КОСТЁР ВИТАЛИЯ МАСЛОВА Сёмжане любят славить свою деревню. «На лугах трава —краснуха, солить не надо, приливами просолена, удои самые высокие по району были. В Мезе ни ещё лед на реке не вышел, а мы уже план по сельди взяли. Рыба под боком, зимой — куропатки, только не ленись, осенью — гусь, чёрная дичь, ягоды грибы, полно всего...». Летописец вырастает из собственной совести, из того огня, в котором томит ся тонкая человеческая натура. В новой документальной работе «Ещё живые» Маслов исповедуется: «Мне всегда стыдно было перед земляками-сверстника- ми, и от этого никуда не уйти. После четвертого я, единственный из одногод ков, уехал в пятый класс. Пусть пропустил один год, но поехал. А когда после семилетки поступил в мореходное на готовые харчи и приехал из Ленинграда первый раз в деревню —упитанный, в форме флотской казенной (это тогда для тех, кто работал безропотно и фуфайка была великая роскошь), больше всего мне было стыдно именно перед Николаем, которого к тому времени уже чуть ли не за старшего метали с путины на путину, с работы на работу. И всё за палку-трудодень, в лучшем случае, когда на промысле, —за кормежку. Тогда по неопытности я, уже напечатавший стишата, пообещал ему, что обязательно ког да-нибудь напишу всю правду. Эка хватил!.. До нас сказано: сулёного-обещан- ного три года ждут. Прошло не три —ровно тридцать, пока наконец смог напи сать на книге посвящение: “Николаю Артемьевичу, другу, брату”». Только наивно было бы думать, что «вся правда» наконец сказана. * * * —Ты, Виталий, много размышляешь о малой родине, о несчастной её судьбе. —Я не чувствую несчастья неизгладимого. —Но деревни-то нет? —Нет, есть она. Был один дым над трубой, сейчас —десять. Она не ушла, не пропала. Ты говоришь про материальное. Да, здесь пока десять домов. Бу дет сто, может, через пять-шесть лет. Я уже провижу её. И не будет она посе лением случайным, потому что поедут в первую очередь те, кто хотят сюда. А во-вторых, у них есть память. Наша задача —поддерживать память. Прище мить душу так, чтобы больно стало человеку без памяти. Не знаю, как другим из тех, кто пишет романы и повести, но мне, положа руку на сердце, приходят чаще письма ругательные, чем признательные. Мол, кому нужна ваша соци альность и схожесть с той жизнью, которая и без того уже надоела! И не лучше ли, мол, заняться вопросами вечными? Получив очередное письмо, поневоле иной раз задумаешься: а может, и вправду плюнуть надо мне, писа телю, на всё это —и на зарастающую чертополохом землю, и на лес, уплыва ющий в море вместе с нашей совестью человеческой, и на то, что в мезенской родилке роженицы лежат из-за тесноты на стульях в коридоре, хотя рождае мость и без того упала —дальше некуда, махнуть рукою на пьянство, растле вающее, разъедающее, как ржа, не только душу самого пьяницы, но и то, что совсем страшно, душу нашу национальную... И углубиться в главное —безус ловно для художника главное —в исследование и утверждение духовных цен ностей. Да, рад бы вечным заняться, но куда от жизни скрыться?.. Сегодня, сиюминутно надо заботиться, болеть о том, чтобы наш народ здесь мог жить по-человечески, чтобы хотел здесь жить! Моя забота сегодня —чисто соци 74