Живой костер Виталия Маслова : летопись воспоминаний / [авт.-сост. В. У. Маслова ; коммент.: И. Б. Циркунов]. - Мурманск : Мурманское книжное издательство, 2013.

ЖИВОЙ КОСТЁР ВИТАЛИЯ МАСЛОВА характер. Теперь куда больше заботы стал проявлять молодой автор о сюжете и композиционном построении своих вещей, о том, чтобы читательский инте рес от страницы к странице возрастал, а не наоборот. Второй, доработанный по моим замечаниям и пожеланиям, вариант рас сказа «Слепой в тундре» (название потом будет изменено на «Северную быль») я не стал посылать почтой, а лично отнёс в столичный миллионнотиражный журнал «Смена», поскольку в редакциях меня, к тому времени автора не скольких книг, знали поближе, чем начальника радио пусть и на самом боль шом в мире ледоколе. Редактор попросил меня написать краткое напутное слово, что мной с готовностью и было сделано... ...Первый рубеж Виталием Масловым был, наконец, взят. Дальше пошло вроде бы полегче. Один за другим появляются рассказы «Заиндевелые бока» и «Никола Поморский», «Свадьба», «Восьминка», «Едома». Один за другим — это, разумеется, не так, что один —сегодня, а другой —послезавтра: и написа ние каждой вещи, и их публикации разделяют не дни или недели, а годы... Постепенно рассказов подкопилось на сборник, и Виталий, назвав его «Кру тая Дресва», понёс в Мурманское издательство. Там рукопись почитали и сказали, что готовы её издать, но хорошо бы какой-то известный писатель написал предисловие. Виталий, не очень долго думая, назвал меня, хотя, по лагаю, решающую роль тут играла не столь такая уж большая моя извест ность, сколько то, что в те годы написанное им лучше меня никто не знал. Я получил от главного редактора издательства официальное письмо и с радос тью за Виталия написал вступление к сборнику. И поскольку оно представля ет довольно важный штрих к творческому портрету Виталия Маслова, мне бы хотелось его тоже привести, хотя бы фрагментарно. Слово о Севере Когда я впервые познакомился с Виталием Масловым (а было это уже более десяти лет назад) и прочитал его первые рассказы, я спросил: —«Мати» —это и понятно, и даже, пожалуй, мягче, ласковее общерусского «мать». А вот «лёщадъ»91, хоть и сочно, и звучно, но уже не совсем понятно. «Воронец»98, с которого кто-то там, в рассказе, берёт свою форменную фу ражку, мне и вовсе неведомо... Откуда эти словечки? —А это —наши, северные, —просто ответил Маслов. —Я родом с Мезени... ...Книга эта, как уже и так понятно, —о Севере. Она сурова по общей т о нальности, как суров и край, в котором живут её герои-земляки и потомки великого помора Михайлы Ломоносова. Может, даже кому-то покажется, что некоторым рассказам не достает светлых красок, а кто-то и так подумает: надо ли по прошествии стольких лет писать о трудных послевоенных време нах? Зачем вспоминать о голодных годах, о какой-то «восьминке» чая, когда давно уже и хлеба все едят досыта, и чая любого сорта и любой крепости можно пить до отвала?! Но если мы говорим нынешней молодежи, что восстановление разрушенной и обескровленной войной жизни стоило нам огромных нечеловеческих усилий, что это, после ратного, был ещё один великий подвиг народа —откуда моло 42