Живой костер Виталия Маслова : летопись воспоминаний / [авт.-сост. В. У. Маслова ; коммент.: И. Б. Циркунов]. - Мурманск : Мурманское книжное издательство, 2013.

Раздел третий. «ОТЧИЗНА МАЛАЯ МОЯ, МОЯ СУДЬБА, МОЯ ПУСТЫНЯ...» Обозначу коротко основные вехи того, что им сделано. Более двадцати лет работы на атомном флоте — морской, арктической. Десятилетняя вахта на посту ответственного секретаря Мурманского отделения Союза писателей Рос сии. Книги Маслова вошли в золотой фонд русской литературы XX века. Он стоял у истоков возрождения в России Дня славянской письменности и куль туры. Благодаря Маслову появился в Мурманске памятник создателям сла вянской письменности святым равноапостольным Кириллу и Мефодию. Но, может быть, главным подвигом, главным деянием было то, что он су мел стать, сумел остаться по-настоящему верующим, православным не только по рождению, но и по образу жизни. Искренняя, живая вера стала итогом напряжённейшего многолетнего духовного поиска. Маслов сумел всем суще ством русского писателя, русского человека почувствовать, понять, что имен но православие —основа великой русской культуры (и литературы особен но), что неверующий отрезает себя от духовных корней народа и соответ ственно ничего не способен сделать для возрождения России. Ниточкой путеводной или, лучше сказать, путеводной звездой, приведшей его к вере, была любовь к родине —большой и малой. Кажется непонятным, каким образом из патриотизма может вырасти высокое христианское чувство. Но вдумаемся в слова Ивана Ильина352: «Для того, чтобы найти свою Родину и слиться с ней чувством, и волею, и жизнью, необходимо жить духом и бе речь его в себе и далее необходимо осуществить патриотическое самосозна ние... то есть, например... признать, что... мой путь к духу есть путь моей Роди ны; её восхождение к Духу и Богу есть моё восхождение, ибо я тождествен с нею и неотрывен от неё в духовной жизни» (см. примечания, п. 1). Вот одна из последних записей в дневнике Маслова, найденная уже после его смерти: «Мир тесен, а время, кажется, ещё теснее. Иоанн Кронштадтский — в келье моей... Мама осталась у бабушки Агриппины —одна из пяти сирот, старшему — восемь лет. Стали жить в людях и на людях. Одна —домашничать, другие — к Афанасии Степановне, соседке бездетной —спать; боялась Афанасия Степа новна одна спать, когда Елисея, мужа её, дома не стало... А Поля, Пелагея Никифоровна (сестра матери Виталия Семёновича. —Д. Е.), была взята в Кельи —совсем маленькой там жила. А Кельи Сёмжинские —от Ущельского монастыря353. А Ущельский монастырь содержался иждивением отца Иоанна. То есть, вот так конкретно помогал он моей матери выжить и вырасти... Неис поведимы пути...». Ещё пример: «Единственным было в деревне... имя покорного вашего слу ги... единственным за всё время её существования. Спрашиваю отца, откуда моё имя. Ответил тата: — Судно у нас такое было —“Виталий”, плавал на нём. Потом я выяснил: судно было названо в честь соловецкого инока» [I, с. 41 / Всё национальное своеобразие русского характера, вся тысячелетняя исто рия Отечества нашего имеют основой православие. Слово «отечество» ныне почти повсеместно вытеснено из употребления, заменено словом «родина». Не потому ли, что напоминает оно не только о земных наших праотцах, но и об Отце Небесном; не только патриотизма, но и веры тоже касается краеш ком? Впрочем, что в России не касается веры... Недаром Достоевский знак 2 4 3