Живой костер Виталия Маслова : летопись воспоминаний / [авт.-сост. В. У. Маслова ; коммент.: И. Б. Циркунов]. - Мурманск : Мурманское книжное издательство, 2013.

ЖИВОЙ КОСТЁР ВИТАЛИЯ МАСЛОВА А теперь давайте зайдем в Дом-музей Виталия Маслова. По его устройству и убранству можно судить о быте поморов. А жили они своим укладом. В доме, как правило, было два-три жилых помещения. Разме щались в них и маленькими, и большими семьями. Главное помещение —это изба, где стояла русская печь. Здесь можно было и пищу приготовить, и по обедать, и согреться. Рядом с входной дверью, напротив русской печки, обыч но помещалась кровать, на которой спала «болыпуха» —старшая женщина в доме. На своем месте осталась кровать и в музее, заправленная покрывалом. На спинках кровати —занавески, внизу —подзор271. Наволочки на подушках украшены кружевом. Кроватей в избе много не ставили: молодые спали в горнице, дети —на полатях и на полу (для этого на каждого была заготовлена постель из оленьей шерсти или оленья шкура). Мебель вообще была только необходимая. В красном углу —теплится лампадка. Виталий Семёнович сам следил, что бы лампадка всегда была «живой». Здесь же стоит большой обеденный стол, за которым, бывало, собиралось больше пятнадцати человек. На столе — са мовар (в свое время дед Семён, рассказывали, грозился припаять к нему второй кран; а стол был ещё длиннее —часть отпилили, когда семья стала меньше). Вдоль стены у стола —резной деревянный диван работы деревенского мастера Ивана Жмаева272. В углу у дальней стены —резной буфет, его же работы. В избе мы постарались оставить всё, как было. Высоко на передней стене, в рамках, почётные грамоты, которые Семён Виссарионович с отеческой лю бовью сам оформлял и развешивал —по порядку, в зависимости от того, ког да появлялась в доме очередная награда, полученная начинающим учиться или работать сыном или дочерью. В каждой рамке вместе с грамотой —фото графия ее обладателя. И так на каждого —по одной. Вот такой метод воспита ния. Вслед за отцом применял его потом к своим детям и Виталий Семёно вич... Я всегда любовалась, как хлопотала у печки Александра Никифоровна. На готовку обычно уходило по три часа кряду (что одной, что вдвоем —с моей помощью) —быстрее не сварить. Но зато —на весь день еда горячая, только воду в самовар добавляй. В свободные меж готовкой минуты можно бы и чашку чаю выпить, но у «болыпухи» другое дело на ходу —прялка или вере тено. Тут же и хозяин рядом —на специальном приспособлении, в ожидании завтрака, вяжет сетку или вьет веревку. Замечу, и прялка, и веретёна, и при способление для вязания сеток, подаренное музею земляком Аввакумом Пет ровичем Филатовым273, заняли свои места, как было в доме при хозяевах. В избе уютно. Но мне и раньше казалось, что она чем-то (может быть, строгим своим порядком) напоминает музей. А в горнице ныне нет обычного убранства. На столах вдоль стен и в резном буфете со стеклянными дверцами я расположила экспонаты —личные вещи писателя. В основном это подарки: морская форменная фуражка —от Бориса Макаровича Соколова, капитана атомохода «Ленин»; оформительная книж ная машинка —от брата Вячеслава; машинка для бритья, подзорная труба — от коллег-писателей; нож рыбацкий с ножнами —от писателя Свена Локко. Здесь же —книги, написанные Виталием Семёновичем. 152