Живой костер Виталия Маслова : летопись воспоминаний / [авт.-сост. В. У. Маслова ; коммент.: И. Б. Циркунов]. - Мурманск : Мурманское книжное издательство, 2013.

Раздел первый. СЫН ПОМОРЬЯ Самым ярким событием того семинара была рукопись романа Николая Скромного «Перелом». Я вошёл как раз во время обсуждения, которое дли лось уже несколько часов, поскольку рукопись того заслуживала. Виталий Семёнович предложил прерваться и обсудить мои рассказы, что бы отпустить меня. Началось обсуждение, посыпались замечания. Я брыкал ся, пытаясь обороняться. В конце концов сказал, что написал эти рассказы просто так, от делать нечего, что они уже опубликованы в газете, и мне в общем-то больше не нужны, чем вызвал бурю гнева Виталия Семёновича (а уж гневаться-то он умел!): сидят, мол, серьёзные люди, по слову твою писа нину разбирают, а ты вместо благодарности... В общем, Маслов заключил, что рассказы мои очень неплохи, но только их надо переписать, то есть написать заново. Я был обижен и ошарашен, поскольку представления не имел о насто ящей литературной работе, об отношении таких писателей, как Маслов, к Слову (к каждому слову!), о титаническом труде писателя. Всё до этого писалось у меня легко и просто и давалось тоже. —Ладно. Читай стихи, —приказал Виталий Семёнович. —Зачем? Здесь же семинар прозы. —Читай, читай. Послушаем. Я прочитал какое-то стихотворение. —Стихотворение так себе. Но писать можешь, —заключил Маслов, —иди, учись... В перерыве я вышел в курилку. У окна о чём-то беседовали Тимофеев и Маслов. Подозвали меня. —Ну, что с ним будем делать? —спросил Тимофеев. — Забирай себе. Пускай стихи пишет, руку набивает. Так в Союз писате лей быстрее вступит. А там уже и за серьёзную работу, за прозу возьмётся. Так Маслов великодушно «подарил» меня Тимофееву. Виталий Семёно вич считал, что настоящий литератор (а «настоящими» он считал исключи тельно прозаиков) обязательно должен уметь писать стихи, уметь их пони мать и чувствовать. Единственный, кому он «прощал» равнодушие к поэзии, был Николай Скромный, к которому отношение у него было совершенно осо бенное. Свои стихи Маслов читал редко, разве что «Завещанье сыновьям» на пуб личных выступлениях, но замечания молодым поэтам давал точные и нередко резкие, чем вызывал их негодование: сам, мол, прозаик, в стихах ничего не смыслит, а учит. Я знал, что это не так, и замечания Маслова всегда ценил и прислушивался к ним. В отличие от Виктора Леонтьевича Тимофеева, его как будто вовсе не интересовала техническая сторона стихотворения. Способнос ти правильно рифмовать и выдерживать стихотворный размер у него были природными, и он считал это просто нормой для всякого пишущего стихи. Он сам порой намеренно вставлял в свои стихи строки, выбивающиеся из разме ра, использовал спорные рифмы и считал это вполне допустимым и даже ин тересным в произведениях других авторов, но только в том случае, если сде лано это было не от беспомощности, не от неумения, а сознательно. Уж на это чутьё у него было исключительное. Категорически не терпел —ни в стихах, ни в литературе, ни в самой жизни — пошлости, издевательств, позёрства, хамства... 115