Площадь Первоучителей : лит.-художеств. и обществ.-полит. альм. / Мурм. орг. Союза писателей России, Администрация города-героя Мурманска, Мурм. гор. совет ; гл. ред. В. Тимофеев. - Мурманск, 2000. - N 2: [ Очерки, рассказы / В. Маслов].

Виталий МАСЛОВ «НА КОСТРЕ МОЕГО ГРЕХА» ском, высочайшего мастерства, таланта и разума худож нике. А затем нашлись и романы его, и поэмы его... Р а зу меется, неопубликованные. Первая же крупная выставка отреставрированных картин Честнякова (как обычно те п е р ь— не в Москве, а за рубежом) потрясла не только зрителей, но и устроителей — ценами, какие предлагались за каждую из впервые выставленных картин. Росла сла ва. И всё больше честняковских картин стекалось в Ко стром у— от земляков Ефима, которые, ра зъе зж аясь по стране, увозили «картинки» с собой как драгоценную па мять о родине. Но так случилось, что мне, ни разу не бывавшему ни в Кологриве, ни в Костроме, довелось услышать про де да Ефима еще за пять лет до его открытия удачливыми костромскими собирателями. Да от кого бы услышать? — от своего капитана, Бориса Макаровича Соколова,' капитана- атомоходца, Героя Труда. Он как-то обмолвился: «А еще жил у нас неподалеку старичок в деревне. Почти все мы тогда жили — беднее некуда, а он — ну ничего у него! И странный! Всем детишкам картинки да игрушки, тоже странные такие, очень красивые, раздаривал, сам делал. Чудной такой. Женщины в войну гадать к нему ходили, и он всегда им нагадает, только то, что они от него ждут. И принесут ему кто яичко, кто еще что-нибудь. А жил, смешно сказать, в сарае каком-то высоком, вроде бы как в овине старом». Борис Макарович не знал еще тогда о Честнякове- художннке, гордости нашей национальной, и говорил о де де Ефиме с улыбкой всепрощающей и как бы даже со снисхождением добрым. Таксист мурманский Смирнов Иван Иванович. Тоже кологривский, из Вардеиги. 1927 года рождения. Уехал с родины тридцати лет. Последний день ноября 1985 года. Дорога до аэропорта неблизкая. И вот как-то вышло, что Иван Иванович тоже о Че- стнякове заговорил. Но если, повторяю, Борис Макарович говорил о деде Ефиме хотя и тепло, но как бы снисходи тельно, то Смирнов говорит — с великим уважением. Мо жет, оттого что известно уже ему теперь — что ж такое был Честняков, и слава честняковская уже безусловно земляков-кологривцев греет, и в то же время — все еще 77