Площадь Первоучителей : лит.-художеств. и обществ.-полит. альм. / Мурм. орг. Союза писателей России, Администрация города-героя Мурманска, Мурм. гор. совет ; гл. ред. В. Тимофеев. - Мурманск, 2000. - N 2: [ Очерки, рассказы / В. Маслов].

Виталий МАСЛОВ «ЕЩЁ ЖИВЫЕ. нерусские, например латыш с узбеком, коми-ижемец с ненцем. Положение усугублялось тем, что в редакциях русских периодических изданий и издательств сплошь и рядом сидели люди, владевшие русским языком — как вторым языком, а не как родным. «Можно ли предста ви ть ,— спросил я хорошего грузинского поэта, — чтобы в грузинском издательстве редактором художественной грузинской литературы сидел, к примеру, русский? Пусть даже — человек уважаемый, пусть даже — прекрасно зна ющий грузинский язык». — «Ну что ты! — улыбнулся по э т .— Р азве допустимо?» А у нас ведь такое было — поч ти нормой! И чем хуже знал редактор наш язык, тем аг рессивнее был по отношению к этому языку, тем больше наших родных, но незнакомых ему слов снабжалось ру гательными ярлыками и подвергалось запрету, как уста ревшее, просторечное, диалектное, вульгарное и т.п., и т.д. Так вот и докатились — до двух сотен. А ведь когда великий русский язык объявлялся меж национальным, имелось в виду нечто противоположное,— что нерусские друзья и братья наши, овладевая им, бу дут постепенно подниматься до постижения всех его воз можностей, что и сам русский язык будет обогащаться при этом. Именно такая задача ставилась изначально, и невозможно переоценить роль названных мною авторов в решении ее, в самой постановке ее в современных ус ловиях. Много, неизмеримо много сделал Федор Абрамов в русской литературе, многое изменилось в ней при нем, благодаря ему... Однако... На гражданской панихиде в Ленинграде не кто, оговорившись или со смыслом черным, сказал меж ду прочим: «Как жаль! Такой писатель мог состояться!..» Только, мол, мог, но!.. Боюсь, что эта мерзость была все- таки злонамеренной. В жизни у писателя Федора Абра мова неприятелей хватало — пруд пруди — выступавших сперва открыто, потом попритихших перед его талантом и человеческим авторитетом. А теперь? Сам Федор Александрович свое, что мог, сделал и вер нулся в родную Верколу. И этого у него уж е не отни мешь. От нападок на него больше всего теперь можем по терять мы, его русские читатели. А уж мезенские, пи- нежские и иже с нами — тем более. Так будем ж е внимательны. 279