Площадь Первоучителей : лит.-художеств. и обществ.-полит. альм. / Мурм. орг. Союза писателей России, Администрация города-героя Мурманска, Мурм. гор. совет ; гл. ред. В. Тимофеев. - Мурманск, 2000. - N 2: [ Очерки, рассказы / В. Маслов].

Виталий МАСЛОВ «ЕЩЁ ЖИВЫЕ» льях, я — на Сарайном озере. А ведь сколько наших з а брано было! На фронте, в верховьях Мезени и у белых наши были, и у красных тоже. Перебегали, говорят, со сто роны на сторону. А бывало, что по ночам и в гости друг к другу ходили. Соседа нашего застрелили — через изго родь, через заборницу перелезал: как раз граница была. С какой стороны на которую лез и с которой стороны стреляли, никто и не знает... Как по Вениамину с Аполлинарией нынешняя, Вели кая Отечественная война прокатилась, я однажды уже пи сал. Три похоронки с одной почтой! Сын Клавдий, сын Филипп, зять Филипп... Даже в такую войну, как э т а ,— со стороны вздрогнешь... У него, у Вениамина Виссарио новича, от этой беды голова не склонилась, не тот харак тер, но колени подогнулись... И еще дважды после этого столь ж е страшно, если не страшней, стукала жизнь — еще двух сыновей не стало... Но и опять — только колени под гибались. И опять они после этого — чудо непрестанного ежедневного труда — выпрямились... А вот Аполлинарья... У Аполлинарьи как изменился облик после той страшной почты — она вроде как закусила что-то зубами намертво, — так и остался. Так, будто боясь зубы разжать, боясь сказать что-то, и прожила она до скончания дней своих. И было их совместной с Вениамином жизни — годов, на верное, за пятьдесят. Вот когда — после Аполлинарьиной смерти — колени у Вениамина Виссарионовича уж е не выпрямились... Правы ли были те, кто уехал в тридцать восьмом из Семжи? Надвое сказала! Да и как смотреть. Отголодав в первую зиму, они потом, даже в войну, голода там не видели: и нормы снабжения были другие, и отоваривание за богатый промысел было — и хлебное, и всякое. А вот после войны... Ох, как сложно об этом сказать, ибо судьбы людские, во многом переломанные, стоят и за послевоенными года ми тоже. Обстоятельства менялись. Взгляд людей, в первую очередь, тех, кто уехал туда детьми, все более поднимал ся выше куска хлеба, даже если кусок этот был с мас лом... Парни подрастали — без невест, дочери — без жени хов. З а несколько лет лишь летчик, потерпевший аварию, — единственный посторонний человек... Да хотя б тут ро дина для кого-нибудь. Так ведь нет же! За все время один-единственный ребенок в Великой родился. Наверное, 271