Площадь Первоучителей : лит.-художеств. и обществ.-полит. альм. / Мурм. орг. Союза писателей России, Администрация города-героя Мурманска, Мурм. гор. совет ; гл. ред. В. Тимофеев. - Мурманск, 2000. - N 2: [ Очерки, рассказы / В. Маслов].

ПЛОЩАДЬ ПЕРВОУЧИТЕЛЕЙ ПУБЛИЦИСТИКА ехал в деревню уже по воде, летом. Бегу, а Он — ноги укутаны, на крыльце распахнутом сидит, на том самом жмаевском троне-кресле, улыбается добрым людям и солнцу. Но это конечно же была не та радость, кото рая светила один-единственный отведенный им год. Это был только отсвет той радости... Это со стороны хорошо смотреть, говорить.., А он ведь и болел, да как болел! Да еще и сказать, что болит, не может. Ох и металась Она, когда он болел! Да ведь и убирать за ним — не за малым ребенком... А Она... Пять лет с радостью платила за тот единственный счастливый год. И до сих пор, я знаю, бла годарит судьбу, что этот, единственный, ей все-таки до стался. А гостей, когда сезон, дети Его и внуки, — густо! А уж Она крутится, чтобы и им хорошо было! И мясо у ней есть, овец держит. И шерсть, кому надо, есть. И угостить рыбой — Она по-прежнему работала в гослове — иногда бывало!.. Но вот потухло солнце в окошках — не стало Его. И миновал, в поминках, еще один год... И тут... С флагбуя, с проходящего парохода морского, явился старший сын Его, да не один, а с помощником — моряком пароходским. И — к Ней: — Вон из нашего дома! Вы к этому дому не имеете отношения! Да ладно бы Она — какая-нибудь... А тут — столько лет, законная, расписанная. Да если бы даже и не такая?! Если б даже и не расписанная! Она ж отца твоего на ру ках носила, убогого уютила! Вы, дети, где все это время были? Чем ему и ей помогли? — Завещания нет! А законы мы знаем. — Да он же просто не мог написать! Ничего! Не мог! — пытались образумить люди. Не желающий слышать — не услышит. И еще раз пришел пароход, и еще, и куражился (теперь явно — пасынок!) как только мог: — Братья и сестры отдали свою долю дома мне! Мне! Вон! И — кувырком через голову перед ней. И опять же — в присутствии сопровождающих, все с того же парохода. А ведь над чем куражился? Над добром. Над памя тью. Над отцом своим. Ей говорили: — В суд подай. 260