Площадь Первоучителей : лит.-художеств. и обществ.-полит. альм. / Мурм. орг. Союза писателей России, Администрация города-героя Мурманска, Мурм. гор. совет ; гл. ред. В. Тимофеев. - Мурманск, 2000. - N 2: [ Очерки, рассказы / В. Маслов].

Виталий МАСЛОВ «ЕЩЁ ЖИВЫЕ» держали корову, сдавали по твердому заданию налог за нее, а для прожитья сажали лук и репу, ловили рыбу в озерах. Потом насельницы выехали в Семжу, их к то му времени в живых осталось лишь двое: Марфа слепая и Марфа кривая — один глаз на двоих. Прочие успели по гибнуть на реке: то масло повезли по половодью сда в а т ь— срок по твердому заданию был жесткий, на рас- путу срок не глядит; то — несли то же масло и, перехо дя через реку по живому льду, провалились... По выезде в Семжу последних двух монахинь Карп Мартынович сде лался единоличным хозяином келий. Жить там было где, росло семейство, на промысел он не обижался (особенно после того, как в тридцать восьмом году большинство сем- женских охотников-промысловиков переселились на берег Чешской губы, образовав там новую деревню), по сдаче пушнины постоянно ходил в передовиках, а те из охот ников, кто еще оставался в Семже, ему не мешали, бы ли чаще всего в приятельских с ним отношениях. Своя беда стряслась с ним вскоре после возвращения с войны. Спускаясь по вешней сумасшедшей воде из ке лий в Семжу, налетел на что-то подводное, спасти сумел лишь жену и двух детей, вся остальная семья погибла. Рассказывают, что среди утонувших была единственная дочка Карпа Мартыновича — красоты, говорят, неземной... С того дня он переменился. Ему казалось, что слу чившееся^— это плата за страшное совпольское дело, за преступление родственника и даже за гибель монахинь, хотя тут он, кажется, уж совсем ни при чем был. Если прежде многие считали Карпу по привычке как бы тем ным (хотя он к тому времени был хорошо грамотен), но не глупым ни в коем случае, то теперь он стал больше го ворить, и увидели люди, что никакой он не темный, а вот на помешанного, на глубоко помешанного смахивать по рой стал крепко. Для ближних странности его станови лись все более невыносимыми. Жена вынуждена была уй ти, жаловалась, что сама глупать начала, боялась совсем сойти с ума. А ведь у нее — дети: кроме двух спасенных, Ивана и Валентина, еще один родился. Отделившись от Карпа, жила поначалу в Семже, в пустовавшем доме Ива на Васильевича Филатова, умершего в лесу, а по том— чтоб подальше от своего Карпа — уехала с детьми, с двумя младшими, в Мезень. Один из этих двух, Вален тин, вступил потом, возмужав, в оленеводческий колхоз (или, как мать не без гордости говорила, «ушел в стадо»), 239