Площадь Первоучителей : лит.-художеств. и обществ.-полит. альм. / Мурм. орг. Союза писателей России, Администрация города-героя Мурманска, Мурм. гор. совет ; гл. ред. В. Тимофеев. - Мурманск, 2000. - N 2: [ Очерки, рассказы / В. Маслов].

ПЛОЩАДЬ ПЕРВОУЧИТЕЛЕЙ ПУБЛИЦИСТИКА было? Неужели это было — у нас? Неужели это уже не нужно и не потребуется в будущем?!.. И так, весь в вопросах, дошел я до слов: «Не подать милостыню считалось у русских величайшим грехом». Да, на этом нас воспитывали. Даже в то время, ког да, кажется, каждому было впору по миру идти. И еще: «Большинство нищих пыталось избавиться от нищенства». Но главное, что касается сегодняшнего моего расска за, было впереди. Мир, утверждает автор, помогал сиро те, калеке, старику избежать нищенства, подряжая их в пастухи, подпаски, сторожа и так далее. Сирота, наня тый в подпаски, был уже не нищий. Он уж е был работ ник! Так вроде просто и столь духовно, важно! Вот, ве роятно, где следовало искать ответ на вопрос о стариках, которых везли с собой промышленники на недальние про мыслы... Другие места — другие проявления одной и той же черты нашего характера: на Вологодчине — в подпас ки, в Поморье — в зуйки. И еще общее: сколько славных сухопутных людей вышло из подпасков (вижу кое у ко го полуулыбочку, — ничего!), сколько знаменитейших мо реходов— из зуйков! Что имело при этом наибольшее зна чение? Раннее вступление в самостоятельную жизнь и в роль работника ответственного? Ранний опыт жизнен ный? Или, быть может, незнакомое другим раннее и веч ное чувство долга, благодарности, обязанности — по отно шению к артели, команде судна, к деревенскому миру, ко торые поддержали в самый трудный час? Стремление доказать, что не зря добрые люди помогли на ноги встать? — А может, старики, жившие на недальних промыс л а х ,— те ж е зуйки? — Хоть и наоборот, а и вправду то ж е самое. Там — чтоб в люди вывести, здесь — чтобы до самой последней возможности человеком себя чувствовал. Правда, зуйков на Мурман брали — плата им заранее оговаривалась: по лучишь по возвращении домой столько-то трески соленой, столько-то деньгами, столько того-то... Старикам же обыч но — потом уж, в конце промысла, сколько положат. Не на до только думать, что стариков везли себе в тягость. От нюдь! Идешь, бывало, от сеток, от карбасов — мокрехонек, зуб на зуб от холода, едва ноги от усталости тянешь, а на встречу тебе — костерок у избы, в избе — одежда сухая, опорки теплые у порога наготове. А шкерить, а солить! Хороший посол — половина дела. И все это — он! Да он 232