Площадь Первоучителей : лит.-художеств. и обществ.-полит. альм. / Мурм. орг. Союза писателей России, Администрация города-героя Мурманска, Мурм. гор. совет ; гл. ред. В. Тимофеев. - Мурманск, 2000. - N 2: [ Очерки, рассказы / В. Маслов]. - 317, [1] с.: ил.
Виталий МАСЛОВ «ЕЩЁ ЖИВЫЕ» Разве не хотел бы и я иметь, к примеру, Егория на бе лом коне, что висел у соседки, у Марфы Ивановны! Два раза всего видел и оба потрясен был — столь это празд нично и невыразимо! Многое б я отдал, чтобы сберечь ее в Семже — хотя бы для Дома Памяти. Или, если уж уве зут неизбежно, — чтобы попала она не куда-либо, а в му зей и чтобы сохранилось за ней при этом имя Семжен- ской... Не посмел, не попросил. Не только продать, но и по смотреть поближе. Стыдно, и все тут. И ведь понимаю, сколь я не прав!.. Ведь чем кончается? Да тем, что даже из моего родного дома ушел неизвестно куда покровитель оленей «Святой Мамонт»... Но тем не менее и до сих пор не могу относиться к иконам как просто к картинам, а тем более — как к товару... И в результате — есть у меня лишь одна-единственная, и та очень болезненного состояния, икона — «Богоматерь Одигитрия». В прошлом году разло манную — горсть досочек! — на аэродроме в Мезени за ше стнадцать рублей купил. Если когда-нибудь будет восста новлена кимженская Одигитриевская церковь — внесен ный во все соответствующие каталоги шедевр деревянного зодчества, — отдам «Богоматерь» туда; мне кажется, что именно из этой древнейшей церкви она, через многие ру ки, ко мне и попала... Сижу у Жмаевых, как спросить — не знаю. Наконец: — Бабка Анисья! Покажи мне карточку Ивана Степа новича! Хочу поглядеть, какой был. Посмотрела с недоверием, хотя относилась ко мне, знаю, хорошо. — Нету! Зачем?! — Я не со злом. Статью вот о нем прочитал старую. — Была где-то одна карточка! В том доме на подво локе в песке зарыта! Завтра приди! Нет, натуры своей она не изменила. А ведь было ей уж е ближе к девяноста, чем к восьмидесяти. Назавтра я явился днем. Летом дело, дверь из сеней в комнату — нараспашку. В избе-прихожей — никого. Ос тавил калоши у порога, иду до горницы. Она, отвернувшись, лежала на кровати у противопо ложной стены. Постоял, кашлянул: — Извини, бабка Анисья. Велела прийти. Повернулась ко мне — в слезах. Рука на лбу. Не подняла головы, а еще глубже в подушке утопила. 2 11
Made with FlippingBook
RkJQdWJsaXNoZXIy MTUzNzYz