Площадь Первоучителей : лит.-художеств. и обществ.-полит. альм. / Мурм. орг. Союза писателей России, Администрация города-героя Мурманска, Мурм. гор. совет ; гл. ред. В. Тимофеев. - Мурманск, 2000. - N 2: [ Очерки, рассказы / В. Маслов].

Виталий МАСЛОВ РАССКАЗЫ Без большого достатка, но и не бедно жила она по сле смерти мужа. Ребяток в первое ж е лето за собой на пожню потянула. Худо-бедно, а земли — две души... Б а бы, бывало, заохают: — Куда ты их волокешь-то себе на маету?! Съедят комары! И вправду, столь малы были — из хорошей ежели тра вы, так только грабельки и видно. Да головушки... Старший-то был светловолос. Сам гибок, что ковылин- ка на угорышке, лицо тонкое да умное, а надо лбом — будто от кудельки растрепанный край. И столь та кудель ка мягка была да шелковиста — прикладывай нитку да на чинай прялку крутить, прядено на катушку сматывать. А глазами — серьезненький... И все спрашивал. Да такое все, чего мати и сама не знат. А младшенький, Пашенька, — тот даже с виду дру гой, покороче да пошире. Пояска не любил — ремнем от цовским перехватится, остаток дважды вокруг себя обмот- нет: мужик мужиком! А головка... Если, бывало, подстри жен, а у тебя — ссадина или мозоль содрана, то не можно, бывало, мыть, столь ершист волос. Говорят: «Каков во л о с— таков норов». Но Паша, не по приметам, не был ни груб, ни упрям, до мужика дорос, а все ему было — бра та бы дернуть, да в сене вываляться, да матери загадку устроить. Таким и на войну взяли. Ремнем отцовским пе репоясался в дорогу, волосы в пол-лба подстрижены и впе ред приглажены, глаза серьезны стали — широки и чер ны. Грабелки, бывало, бегают часто-часто, а она еще и подторопит: — Скоре, робятки! Скоре, кормильцы мои! Бойки робята были, нельзя пообидеться. А она за хо- рошу работу на доброе слово не скупилась, хоть и стро га была. Доброта, работа да строгость, уверена была Су санна, и помогли ей из робяток не безотцовщину и не от- стойщину, а мужиков людям на зависть вырастить. С первого того сенокоса и до самого колхоза ни од ной пожни сыновья не пропустили. Коня держать ухит рялись да корову. Пусть и не богато, но все-таки... Сколь ни был двадцатый год бесхлебицей страшен, а за коро- вой-то шутя, можно сказать, пережили... Вот и сейчас, будь у ней, у Сусанны, корова — разве ходили бы робя- тишки Ефросиньины естоль худы... Стень ведь одна ос талась... 175