Площадь Первоучителей : лит.-художеств. и обществ.-полит. альм. / Мурм. орг. Союза писателей России, Администрация города-героя Мурманска, Мурм. гор. совет ; гл. ред. В. Тимофеев. - Мурманск, 2000. - N 2: [ Очерки, рассказы / В. Маслов].

Виталий МАСЛОВ РАССКАЗЫ ВОСЬМИНКА Сусанна Карушкова, старуха, помирала. И хотя не была она ни темная, ни забитая, скорее — наоборот, одно время даже у фельдшерицы в помощни цах ходила, полы на пункте мыла да печки топила, и тру додни ей за это от колхоза писали, а вот, можно сказать, и з -за детской безобидной шутки помирала. Деревня всегда — и в глаза и за глаза — не иначе как Сусанной Карушковой ее уважительно звала, и вклады вали, казалось, люди в это прозвище добрую память о Су саннином муже, который до сих пор ласково именовался не иначе как Карушко Сусаннин. Похоронен был муж не столь уж , говорят, и на дальнем, но все равно для баб неведомом острове Моржовце, и жалела старуха, поми рая, что не рядом с Карушком в землю положат ее, Ка- рушкову Сусанну. Бывало, когда весной со зверобойки мужики с бога тым промыслом идут, то издалека почнут стрелять, еще и лодок и з -за мыса заречного не видно. И всполошится, бывало, деревня! Радости-то! Стреляют — значит, с про мыслом! И с угору, с берега, тоже стрелять примутся! И гремит пальба слаще музыки, никаких зарядов не ж а л ко. Еще бы-то: с промыслом дресвяне правятся, с про мыслом кормильцы домой катят! А уж как и з-за мыса-то позади Дресвяного столба вывернутся, как первая-то лодка в дресвянское устье вбе жит, тут вовсе деревня без памяти, особо кто своих ждет, скачут в подугорье, косиков не разбирая, да с веслами — к ближним карбасам, воду обуткой черпая! И бывало ли после удачного промысла, чтобы хоть один карбас да не залили полоумные, чтобы хоть одного человека да с го ловой не выкупали?! И в тот памятный тысяча девятьсот девятнадцатый год промысел добрый пал. Пальбы было! Но Сусанну Ка- рушкову в тот вешний день беспокойство какое-то холо дило: бежит к угору, на ходу плат завязывает, а чувст во такое, будто бы что-то забыла. И вспомнить не вспом нит, и, чего никогда не бывало с ней в этот великий день прежде, задерж ала она вдруг шаг да и оглянулась на свой дом в непонятной тревоге. И под горой почему-то не ки нулась в воду, позади людей, погористее остановилась. А когда различить можно стало, которая чья посудина, 169