Маслов, В. С. Внутренний рынок : роман / В. С. Маслов. - Москва: Совет. писатель, 1991. - 489, [1] с.

благодарно новой своей знакомой. И улыбка его была светлая, хотя даже и в таком положении — чуточку снисхо­ дительная. Так в Краснощелье узнали о Марине. Так Енька встре­ тил своего ангела. И сколько потом ни случалось в футбольной команде вы- вихов-переломов, всегда бежали в первую очередь к ней. Д а и сама она вскоре оказалась по лыжам лучше всех. Что необъезженная лошадь, могла она неудержимо мчать­ ся по снежной целине вдоль пробитой лыжни и, обгоняя соперниц, никогда не требовала уступить дорогу. И как-то само собой получилось: и двух лет не прошло — мирком да и свадебку! В тот день памятный, двадцать третьего марта, самовар со столба на подсобном Еньке достался. Из корешков-одноклассников Енька женился первый. Будто еще какую-то дистанцию невидимую раньше всех одолел! Спорт для Марины на свадьбе кончился, дети пошли. Д а еще и забот себе добавила, коз завела, чтобы молоко детям — только от своих коз! У Мирры Трапезниковой козлят взяла, хлевок построила,— все сама! Все умела. С биржи ушла, подучилась малость, штукатуром в ЖКО стала. Чуть, может, и погрязней работа, зато сама по себе, не в бригаде: когда до дому к детям добежать — не надо никого спрашивать, не надо гудка ждать. И скоро стала безусловно лучшим штукатуром не только в Краснощелье, но и по всему, может быть, Ко- курскому району. Пока не перешла на работу совсем уж чистую — воспитателем в заводское общежитие. Но ни от мастерка своего, ни от другой работы грязной она до сих пор не отказывается — если надо где-то срочно, по-ава- рийному, и если, к примеру, сам Куроптев хорошо, по старой памяти, попросит, когда орсовский штукатур не справляется. А от коз отказалась, когда в общежитие переходила. «Не вяжется,— сказала она Мирре, коз ликвидировав,— чтобы воспитатель коз держал!» Д а и к чему ей теперь были козы? Много ли надо молока на двоих с мужем. Д а и хоро­ шо бы, если бы на двоих... Но как же так получилось, что стала она вдруг — именно, вдруг! — что стала она невыносима Ягнетеву? Не только как баба, но и вообще. Д аж е слышать ее было невы­ 151