Маслов, В. С. Собрание сочинений. В 4 т. Т. 4. [Публицистика] / Виталий Маслов ; [сост. - В. У. Маслова ; ред. Н. Г. Емельянова]. - Мурманск : Дроздов-на-Мурмане, 2016.

Разговоры 75 си один раз, другой раз и вызывает как-то гидрографическую базу: «Пришлите специалиста из камеры - не работает локатор. У нас такого специалиста не было, послали меня (я электромехаником и навигатором числился). Ну, когда дело сде лал, Пинежанинов спрашивает: «Слушай, сам ты откуда?» - «Архангельский». «А точнее»? - «Мезенский». «А ещё точнее?» - «Ну, из Сёмжи». «А ты Естиш- ку Филатова знаешь?» Я говорю: «Естишку не знаю. Я знаю Евстафия Ники тича Филатова, капитана Мезенского порта». Оказалось, что они вместе с моим отцом когда-то знаки навигационные строили на берегах. Вот мне Пинежанинов и посоветовал: «Парень, надо тебе отсюда уходить. Все, что тут можно взять, ты взял. А дальше? Будет скучно. Сопьешься. Часто так случается тут». Посоветовал в Мурманск ехать. Так и пришёл я в пароходство, на атомоход «Ленин». О Вас, как о литераторе, заговорили поздно, а ведь писать Вы начали в молодые годы. Так? - У меня и дома, и на судне не знали, что я пишу. Что я буду ходить, расска зами трясти! Жена-то, наверное, узнала, когда в «Смене» напечатался в 1968 году. Рассказ «Северная быль». Ну, потом я взял себе за правило - не торопясь писать. Один рассказ в год. Это ведь очень трудно, работы много на «Ленине». Ну, а рассказы бывают раз ные по объему. Я вот во время отпуска написал один, назвал «Круговая порука». И отправил в «Север», а оттуда мне ответили: «Когда будешь Лев Толстой, тогда и будешь произведения объемом в пятьсот страниц называть рассказом, а пока это роман!» Вот так появилась «Круговая порука». Тяжело она проходила. Да у меня, по жалуй, ни одна вещь легко не проходила, за исключением разве «Из рук в руки». Название у нее было другое, «Крен» называлась. Условное наименование. Кото рое писал, оно и вылезло в заголовок. Думал, верну название! В книге. Так там «Крен» оставили, но добавили мягкий знак. Теперь это все вроде и весело. Ну... работалось. Что-то корзину, что-то мимо корзины... А признание... Я иной раз думаю, а имеет ли все это отношение к литературе? Вот так вот. Все, что пишу, слишком сиюминутно и слишком кровоточит. Говорят, надо быть в сторонке по дальше, так смотреть, так писать... Только, наверное, кому это дано, тот так и пи шет. Я, может быть, и писал бы иначе, да эти дела не отпускают, куда ж от них уйдешь! Вот сейчас нужно было доделывать одну вещь, а приперло что-то - и по ехал на один берег, на другой берег... Люди живут, у них одни заботы сменяются другими. К сожалению, почти никто не чувствует себя уверенным в том, что будет завтра. Все мы сейчас живем в таком мире, а тут ещё частности накладываются, а они с мировыми тоже завязаны. Самое главное в такой ситуации, считаю, что надо чувствовать себя хозяевами, ни на кого не надеяться, держаться вместе. Вме сте! Я имею ввиду тот район, который я объехал, который мне очень дорог, с кото рым я очень связан - и жизнями, и могилами, и всем. От этого не уйти. Да и не хо чется уходить! В конце концов, я вот в чём уверен: основное русло нашей литературы всег да было очень близко к жизни. Чем оно и отличалось от других. Равноправных, блестящих порой результатов достигали в других направлениях. Но основное наше русло, от протопопа начиная, от «Слова о полку Игореве» начиная, всегда оно было самое животрепещущее. И видишь, что тут обусловливать, на сколько, на три дня или на три года, напишешь, - это, видимо, не от нас зависит.