Маслов, В. С. Собрание сочинений. В 4 т. Т. 4. [Публицистика] / Виталий Маслов ; [сост. - В. У. Маслова ; ред. Н. Г. Емельянова]. - Мурманск : Дроздов-на-Мурмане, 2016.

68 Виталий Маслов есть к тому причина. Вспомним, как возрождался тюлений промысел в Горле. Тог да, когда шкура тюленя, первично обработанная и доставленная в Казань, стои ла 19 рублей. Собратья наши на противоположном берегу - в Золотице, в Кой де - решили, поняли, что без этого, без возрождения, может, больше и не выжить, подсчитали, что со временем промысел снова может стать прибыльным, и стали создавать у себя базы промысла и первичной обработки. И это делалось не так, как в Чапоме, когда и деньги, и техника - пожалуйста, не за один год. Там - отрывали копейку от самого необходимого, а обычную пер вую мездрильную машину, например, нашли на Дальнем Востоке, на списанной зверобойной шхуне. Купили, привезли, отремонтировали... Потом - новая тех нология, новая и новейшая техника и, наконец, добились: сегодня та же шкура стоит 84 рубля! Вот тут-то и у нас, на нашем берегу, глаз загорелся: мы, мол, тоже хотим возродить! И что ж? Собратья наши возражать не стали: приезжайте и будем промышлять сообща, вместе, на общих основаниях... Так и делалось не сколько лет. Но нам показалось - мало. И вот - своя база. Ещё бы-то: все на том берегу отработано и проверено, никакого риска. И даже не из-за того обида, что базы в Койде и Золотице, когда-то строились, рассчитывались на обработку всего добываемого по лимиту морзверя, что, выходит, зря деньги и материалы вкладывались, из-за того, что лимиты перераспределили. Да как?! Койде, где работающих колхозников 250, оставили 4500 голов, а Чапоме, где колхозников всего 40, отдали 5000. То есть оставили койдян без заработка, а базы в Золотице и Койде наполовину без сырья. Еще более разительная несправедливость об наружится, если сравнивать Чаваньгу с Долгощельем. На том берегу считают, что подобное «перераспределение» могло случиться лишь потому, что контора ВРПО «Севрыба» находится не в Архангельске, а в Мурманске. Положение тех колхозов усугубляется тем, что и другая опора, на которой наряду со зверобой- кой в течение десятилетий держалась экономика архангельских колхозов, тоже основательно качнулась: ни одному из них уже в течение многих лет не выде лено ни единого судна для океанского промысла рыбы, - ни старого, ни нового, мол, нет и не ждите. Как, для сравнения, обстоят в этом отношении дела в мур манских колхозах, уже упоминалось. Меня, как писателя, как человека в данном случае не в последнюю очередь тревожит, как бы в результате волевых, не всегда обоснованных решений, при нятых в последние годы, не заметились трещины, в том основании, на котором взросло историческое единство, именуемое Поморами. * * * Несправедливость по отношению к тем колхозам... Оказывается, чапомцы понимают, что в несправедливости прежде всего их могут обвинить. Понимание это глухое и глубоко задумчивое... И нашему верхнему мурманскому эшелону тоже бы попытаться понять, теперь - чапомцев. А что, если они именно поэтому и не хотят иметь отношения к тому, что в Чапоме происходит? А что, если у «або ригенов» - душа болит?! А что, если вовсе не от того душа болит, что райпотреб союз водки мало завез?! Нельзя забывать, что в Чапоме поморы живут, коренные! Что в них ещё осталось, не выветрилось главное. А главное вот в чем: «Жили мы плохо не очень богато - это забудется! А вот то, что кусок вырвали у ближнего - на внуках позор останется!»