Маслов, В. С. Собрание сочинений. В 4 т. Т. 4. [Публицистика] / Виталий Маслов ; [сост. - В. У. Маслова ; ред. Н. Г. Емельянова]. - Мурманск : Дроздов-на-Мурмане, 2016.

Хуже забвения 53 Мы можем винить наших политиков того времени, о которых идёт речь, в не последовательности, в недоведении до конца дела освобождения болгар, но никак не в том, в чём они обвиняются. Ведь теперь-то мы знаем, во что потом - через не сколько десятилетий, эти события вылились. Что именно русские помогли спасти наших братьев-болгар от истребления (а то, что истребление болгар Турцией воз ведено в политику, признавали и западные державы, например, Англия и Фран ция). Что тысячи русских, в том числе добровольцев, сложили головы за свободу Болгарии. Что - более того - и для самих русских те годы обернулись годами подъёма национального самосознания! Нам известно, как благодарные наши бра тья, несмотря ни на что, свято сберегли и берегут и память о тех годах и памятники признательности, раскиданные по всей Болгарии. Так зачем же мы сами-то вот так, к слову (в нашем случае это не вызвано никакими художественными зада чами романа). Хлещем по нашей собственной гордости, славе, по доброй памяти наших предков, сложивших голову на далёкой, с тех пор и для нас священной бол гарской земле? Было, есть и в впредь найдётся сколько угодно недругов наших, которые и без нас это сделают с великим усердием - дай только повод и волю, они это умеют... Да ведь и хлещем-то себя - столь знакомыми, не из нашего арсенала, словами: «Кому по душе, что на его пасеке хозяйничает медведь?» Это, разумеет ся - о русских. Столь же оскорбительны для памяти пренебрежительные (мягко говоря) слова об адмирале Нахимове: «пушки позахватили, суда потопили. Уря! Победа!.. Просвещённое людоедство! Картёжники!»... Впервые в русской литературе мне такое встретилось. А ведь речь идёт о знаменитой и славной странице российского флота - о Синоиском сражении, когда, в ноябре 1853 года, (после того, как Рос сия объявила Турции войну), Нахимовская эскадра разгромила и турецкий флот, и береговые батареи, под защитой которой флот противника находился... Другое дело - а что последовало потом. Ни имя Нахимова, ни блестящая победа россий ских моряков и их командиров - Истомина, Егорышева, Кугрова, Барановского, Микрюкова, Кузнецова, Спицына и Будищева - к тем провалам, что последовали потом, отношения не имеют и трогать их всуе - следует ли? Чего ради? И уж, на мой взгляд, совершенно нетерпимо, недопустимо, пусть даже под флагом пацифизма, издевательское - трижды! - «уря» вместо русского побед ного, призывного, нередко предсмертного «ура». Какая непристойная насмешка над памятью русских солдат, шедших в атаку с этим «ура»! Ибо независимо от того, была ли, с нынешней точки зрения, война справедливая или менее справед ливая, - рядовой солдат, для которого часто неведомы были, так называемые, выс шие задачи той или иной компании, всегда шёл сражаться за Отечество. Солдат, погибший в Отечественную войну 1812 года или от японских снарядов под Цу симой от британских бомб в Севастополе 1855 года или от немецкого газа в пер вую мировую войну, достоин такой же благодарной памяти, как солдат, павший на полях сражений в Великую Отечественную войну. И нам многое следовало бы сделать, чтобы память и о них, давних, воскресла и осталась с нами и с потомками нашими навсегда. И ещё. Понятно внимание автора к петрашевцам, оно обусловлено действием романа. Но - зачем же при этом - Достоевскому-то наотмашь?! Опять же мимо ходом, походя, ибо появление Достоевского в романе ничем не вызвано. Прочие, мол, не сломились, а он!.. Мало ему, родному, доставалось и при жизни и после смерти, так - на ещё! Главное, что для автора безопасно, многие так делали! Да