Маслов, В. С. Собрание сочинений. В 4 т. Т. 4. [Публицистика] / Виталий Маслов ; [сост. - В. У. Маслова ; ред. Н. Г. Емельянова]. - Мурманск : Дроздов-на-Мурмане, 2016.

Стать сыновьями 361 Стать сыновьями В тот год не только море Карское, но и Баренцево застыло так, что кромка припая отодвинулась от Новой Земли к Канину и Медвежьему. А белые медведи из-за этого настолько оголодали, что, как потом сообщалось, у застреленного хо зяина арктического желудочный и прочий тракт не просто ссохся, но аж срослось все за ненадобностью. Но это потом сообщили, а на практике было так. Полярная военная станция - два длинных одноэтажных строения, состыко ванных буквой «Г», углом на северо-запад, западной стеной - к морю. Антенное поле с мачтами - почти рядом и аэродром поодаль. Служебные помещения - в од ном здании, жилье и столовая - в другом. Во дворе, если всмотреться в беспробуд ную полярную ночь, порядок, - хотя и сугробы вровень с крышами, - не то, чтобы полный. Конечно, пустых бочек тут нет, их даже и в самую лютость скатывают и складируют-штабелируют по-над морем. Н громадные ящики из-под аппарату ры - прямо тут, между подъездами на сугробе, - с той стороны и с другой. Может, они даже и ненароком тут: чтоб, торопясь на службу или на обед, когда примет ся пурга весь мир сотрясать, крутить и на попа ставить, с тропы случайно не со ступить и не заблудиться, - двигаясь вслепую в пурге на четвереньках, склоны почти не замечаешь и не раз случалось, что и самый опытный не только в тундре на острове оказывался, но даже и на льду морском... Дима-радиометрист, второй год службы, по кличке Вторая Зима, в кресло пе ред радаром, смеясь, усадил напарника своего по вахте: «За семь минут успею! Потом - ты!» - и направился на кухню чаевничать. Настроение было отличное. Это для начальства, для отчетов служба на островах - сверхтяжелая, а им, рядо вым, тепло, светло, кормят, книги есть... Сегодня ветра большого нет, от подъезда до подъезда через сугроб - сорок шагов, шапку на макушку и - за дверь!.. И случись: в десятке шагах от столовой с разлету угодил в гору лохматую: солдат со свету - слепой, медведь из темноты - зряч. Попало лапой, но не зацепи ло. Вихрем обратно! А там ещё один медведь! Пересказать это невозможно: лишь с неделю тому назад сам Дима - Вторая Зима разбивал ящик этот, крышку отворачивал, передатчик вытаскивал, тару пу стую по тропе на сугроб тянул, и вот - сиганул в этот ящик и крышку захлопнул, - окантовка железная жгучая в голой руке: «Не возьмешь!» - Парни! Неотзывчива полярная ночь! Наверное, потому и медведи белые - молчали вы. Ящик ещё не успел врасти в сугроб и покатился по насту, придавленный сбоку медвежьей лапой, пока не уперся в другой ящик, уже едва торчащий из-под снега, и не перевернулся вниз крышкой. - Парни! Нет, тут, в ящике, его не возьмёшь! Тара - в два пальца толщиной и из таких досок - ни сучка в них! Ради этого - чтоб ни сучка! - представители военпреда на лесозаводах. Не подобный ли случай военпреды имели в виду? Руку от окантовочной полосы железной вместе с кожей оторвал, за столь же обжигающий пистолет ухватился: а вдруг, все-таки, разломается ящик? А может быть, выстрелить в тень лохматую?! Но можно ли? Красная книга! Десять раз за зиму командиры говорят об этом: лишь при крайней необходимости! Книга -